Растаял снег. Дожди, дожди не в пору.
Январский день чуть брезжит из-за туч,
мерцает солнца бледный-бледный луч,
и в проводах звенят полей просторы.
Но васильками вновь цветет душа,
в ней веет ветер, полный ароматов.
Вдоль терриконов, хмурых и горбатых,
бежит шоссе, куда-то вдаль спеша.
Вот скоро шахта, скоро в шаткой клети
я стану вновь, о, дней голубизна!
И шахтный ствол в неверном, странном свете,
как будто вверх, ко мне, взлетит со дна.
А там, внизу, где труд гремит, как грозы,
где бьют ключи, свой пролагая след,
я буду слушать гул электровоза,
идя по штреку на далекий свет.
И там, не зная ни тоски, ни боли,
заре подобно, расцветет мой стих,—
где сталь машин слилась со сталью воли,
где солнце достают из недр земных.
Всё говорит здесь о шахтерской силе.
Луч на пластах блистает, как слюда.
Да! Только труд приносит песне крылья,
и жить не может песня без труда.
1952