Когда часы пробили полночь, Николь выскользнула из салона, чтобы подышать свежим воздухом, уверенная, что герцог и его невеста уже уехали. Она нашла дверь, ведущую во внутренний дворик, и вышла. По небу плыли облака, кое-где мерцали звезды, время от времени выплывала улыбающаяся луна. Николь прислонилась к кирпичной стене, глядя на ярко освещенный сад внизу. Весь вечер Николь чувствовала себя несчастной и уже раскаивалась в том, что приехала в Лондон.
Приехала ради него.
Она не слышала, как дверь в патио открылась и закрылась. Не слышала его шагов. Лишь когда он заговорил, Николь обернулась.
— Что вы здесь делаете? — спросил герцог с нескрываемой злостью.
— Вышла подышать свежим воздухом, впрочем, это вас не касается.
— Вы знаете, что я спросил не об этом.
— Неужели?
— Не нужно меня дурачить. — Он шагнул к ней. — Зачем вы поехали за мной в Лондон?
— До чего вы самонадеянны! Я вовсе не за вами поехала в Лондон.
— Я вам не верю.
— Это ваша проблема, а не моя.
— Нет, — возразил он, — это наша проблема.
Николь не поняла, что он имеет в виду, пока его взгляд не скользнул к ее декольте. Желание охватило ее.
— Вы никогда не ездите в Лондон, Николь, — помолчав, сказал герцог. — И я уверен, что приехали вы из-за меня.
— Нет! — крикнула она.
— Тогда что привело вас сюда?
Николь молчала.
— Не можете найти подходящего объяснения?
— Я и в прошлом году приезжала в Лондон. По просьбе Регины.
Он подошел к ней ближе и холодно улыбнулся:
— А я считал вас прекрасной актрисой!
Николь попятилась.
— Я не актриса.
— Вот как? В данный момент вы играете, и очень плохо. — Он подошел к ней вплотную, и Николь снова попятилась. — Что случилось, Николь? Вы меня боитесь? — с вызовом спросил он.
— Не обольщайтесь!
Он мрачно усмехнулся:
— Вряд ли я обольщаюсь. Надеюсь, вы не боитесь меня? Я понял вашу игру, Николь. Я не болван.
— Что вы имеете в виду?
Он рассмеялся:
— Вот теперь это игра!
— Думайте что хотите. Но ваша злость мне непонятна.
— Вы ведь преследуете меня, дорогая?
— Что за чушь! — воскликнула Николь.
— Многие женщины пытались разлучить меня с Элизабет, но ни одной не удалось.
Это была настоящая пощечина. В глазах Николь блеснули слезы.
— У меня и в мыслях не было разлучить вас с вашей драгоценной Элизабет! Лучше вернитесь к ней, не то она пойдет вас искать и увидит с другой!
— Элизабет уже дома.
— Согревает вам постель? — съязвила Николь.
Он изумился, но лишь на мгновение.
— А вам хотелось бы сделать это самой?
Николь покраснела, но, к счастью, было темно, и он ничего не заметил.
— Меньше всего мне хотелось бы оказаться в вашей постели.