Наших мужей на кладбище не оказалось. Зато выяснилось, что у Елены довольно много родственников. Что же это она никогда о них не говорила? Пару раз в школе я слышала от нее слово «предки» и в остальное время «бабушка». Не любила она никого, что ли? Или была обижена на весь свет? Впрочем, мне не роман о ней писать, а всего лишь узнать, кто ее убил, чтобы успокоиться.
Странно, не правда ли, так ставить вопрос? Но для меня главное, чтобы в этом деле не были замешаны близкие мне люди. И их близкие. А также чтобы эхо этого страшного события не достало нас некоторое время спустя. Следовало расставить точки над i.
На другой день Олеся Евгеньевна явилась к ней в кабинет, и Наташа решила, что воспитательница станет говорить о том, как глупо было связываться с Гриневич, и передавать слухи об этой женщине, и высказывать предположения, что Корнелия Альбертовна просто кинула Наташу: сама ни в какую Америку не поехала, а просто драпанула из этих мест, повесив на шею постороннему человеку своего отпрыска.
Но та была явно взволнованна и, прикрыв за собой дверь, быстро зашептала:
— Вы его взяли себе, да, Наталья Владимировна? Как это благородно! Такой хороший мальчик. Тихий, как ангел. Днями голодный сидел и чтобы когда голос подал. Бывало, соседки спрашивают у двери: «Рома, ты голодный?» А он: «Нет, тетя Даша (или кто еще), мама мне оставила поесть!»
— Погодите, Олеся Евгеньевна, что вы говорите? Взять себе! У него пока есть мать, и родительских прав ее не лишили. Она оставила у нас мальчика, чтобы съездить за наследством в Америку. Обещала вернуться через две недели…
Олеся Евгеньевна как будто подавилась. Несколько секунд она изумленно рассматривала Наташу, а потом закатилась дробным визгливым смехом:
— Наследство! В Америке! Ой, не могу!
— Олеся Евгеньевна, возьмите себя в руки! — сурово потребовала Наташа. Поскольку обычно она в таком тоне с подчиненными не разговаривала, воспитательница в момент захлопнула свой желто-металлический рот.
— Простите… Но вы меня поймите: я Нельку с детства знаю и ее фантазии тоже. Как напридумывает чего, люди только руками разводят. Мамаша ее тоже была с тараканами. Ладно, назвала ее Нелли. Так доченьке и этого показалось мало. Нелли она переделала в Корнелию. А простое имя отца — Алексей — обе перекроили в Альберта. Мамаша-то Гриневич в свое время приехала к нам из Ленинграда. Там у нее была комнатка в коммуналке, которую она поменяла на дом в Ивлеве. Дом, оно, конечно, штука хорошая, но Питер есть Питер, и Нелька, и ее мамаша так до конца и не смирились с тем, что вынуждены жить в провинции… Жалею я таких людей. Вон и наш Михайловский из той же породы…