— Безусловно. Это окружает ее с раннего детства. — Джастин помнил, что сам он рос в бедности и первые миллионы сделал на книгах и сценариях. Бывали хорошие и плохие времена, иногда приходилось совсем туго, но всю жизнь он двигался в одном направлении: вверх. Роскошь, которой он себя окружил, была ему жизненно необходима, она напоминала ему о том, чего он добился. Поэтому он посмотрел на Айво поверх чашечки крепкого кофе и уверенно произнес: — Она не протянула бы и недели без того, что я ей даю.
— Не уверен. — У Айво было больше веры в Беттину, нежели у ее отца. Однажды она станет знаменитой, и, думая об этом, Айво всякий раз улыбался.
Беттина поняла, что надо поторапливаться. Она вылезла из ванны и завернулась в большое розовое полотенце с личной монограммой. Платье было приготовлено заранее. Она выбрала великолепное платье из бледного розовато-лилового переливчатого шелка, которое, словно чешуя, сбегало с плеч до пят. Беттина надела шелковое белье, натянула узкое платье и бережно ступила в лиловые, в тон, босоножки с изящными золочеными каблучками. Платье само по себе просто блеск. Беттина не уставала любоваться им, пока взбивала перед зеркалом волосы цвета жженой карамели и накладывала на веки тени такого же розовато-лилового оттенка, что и платье. Из драгоценностей она остановилась на аметистовых ожерелье и браслете и бриллиантовых капельках-сережках. Затем бережно сняла с вешалки жакет из массивного зеленого бархата и надела его поверх лилового шелка платья. Жакет мерцал сиреневыми полосками и вкупе с платьем составлял настоящую симфонию красок от фиолетового до насыщенного зеленого, которым так славились мастера Ренессанса. Этот потрясающий туалет отец привез ей прошлой зимой из Парижа, но Беттина носила его с той же непринужденностью и простотой, что и потертые джинсы. Наглядевшись в зеркало и отдав должное роскошному наряду, она забывала, что на ней. И сейчас будет так же — ведь ей еще много чего надо сделать. Беттина оглядела уютную спальню, обставленную в провинциальном французском стиле, удостоверилась, что недогоревший камин прикрыт экраном, и последний раз посмотрела в окно. По-прежнему падал снег. Первому снегу всегда радуешься. Беттина улыбнулась и поспешила на нижний этаж квартиры.
Она проверила, как идут дела в кухне, и убедилась, что все готово. Столовая в их доме была настоящим шедевром. Беттина с нескрываемым удовольствием посмотрела на шеренгу канапе и строй серебряных блюд, расставленных всюду в преддверии праздничного пира. Они напоминали гигантское конфетти. В гостиной тоже все было в порядке, а в кабинете отца, откуда по ее распоряжению вынесли всю мебель, репетировали музыканты. Слуги выглядели безупречно, а квартира — божественно: анфилада комнат с музейной обстановкой эпохи Людовика XV, каминами, облицованными благородным мрамором, бронзой в несметном количестве и инкрустированной мебелью, на которую можно было лишь взирать с благоговейным трепетом. Обивка стен из дамасского шелка — кремовых тонов, бархат — цвета кофе с молоком, персикового и абрикосового оттенка. Квартира дышала теплом и очарованием, во всем проявлялся безукоризненный вкус Беттины, поскольку ее стараниями создавалось все это великолепие.