— Да, это была твоя личная матрица, — коротко и сухо, казалось бы даже обречённо, сказал учитель.
— Значит, я не ошиблась… И что теперь?
Мой взгляд бесцельно бпробежал по деревянному полу, купаясь в бликах догорающих свечей. Но вряд ли в мерцающем свете я найду ответ на свой вопрос.
— Что ты видела?
— Переплетение судеб. Появление объединяющего миров.
Перед глазами проносится уже виденная картина матрицы. И вдруг меня переполняет чувство горькой обиды и неконтролируемой злости.
— Почему я, Мэтр?! Мало того, что родилась звездочетом? Меня лишили нормального детства, даже на личную жизнь времени особо не было, а теперь я еще и в ответе за целый мир?! А меня кто-нибудь спросил хочу ли я всего этого?!
Я даже не заметила, как он оказался рядом. Его тёплое дыхание коснулось моих похолодевших губ. А затем его губы поцеловали мои так, словно хотели выпить из меня всю душу без остатка. И вот его учащённое дыхание уже на шее, на мочке уха, и тихий шепот тревожит меня, выводя из оцепенения:
— Я — полный дурак! И не должен был ждать так долго. И если бы я знал, что судьба решила поиграть с моими чувствами, то еще год назад, сразу после твоего совершеннолетия, сделал бы тебя своей. Это бы всё изменило.
Его руки, сначала крепко прижимавшие меня к себе, начали лихорадочно блуждать по моему совершенно равнодушному телу, спустились ниже поясницы и стали неистово мять бёдра, захватывая кромку сарафана. Осознание неправильности происходящего вывело меня из бесчувственного ступора.
Нет, мне что, мало на сегодня потрясений? И что это значит — "сделал бы своей"? Или у меня на лбу написано крупными буквами: Мнения и желания этой молодой особы никому не интересны? И вот я стою с широко открытыми глазами и… очень болезненно щипаю мэтра за правый бок, туда, куда смогла дотянуться.
Блудливые движения рук остановились, и учитель отскочил с покрасневшим, то ли от возбуждения, то ли от смущения лицом. Смотрю на него и не узнаю. Кто этот мужчина? Можно сказать что он красив: голубые глаза, каштановые волосы неравномерно подстриженными прядями обрамляющие удлинённое лицо, высокий рост. Немного худощав. Но это не портит его. Наоборот, подчеркивает его утонченные черты лица. На первый взгляд ему дашь не больше тридцати, но я то точно знаю, что ему недавно перевалило за сотню. Уж кому как не ученице знать точную матрицу рождения своего учителя.
В груди набатом отдаются болезненные удары уязвлённого сердца.
"Почему именно сейчас? Почему я раньше его не видела таким?"
В животе нарастает тупая боль, скручиваясь тугой пружиной, и вызывает у меня такое чувство, что я прошла мимо чего-то очень важного и ценного. Но которое, после неожиданного решения матрицы, теперь уже не имеет никакого значения.