Обыватели сперва опешили, но, увидев, что жертв и разрушений нет, стали смеяться.
Здесь всё проходило по касательной, серьёзные притеснения и дурацкие выходки, и гражданин, что бы с ним ни сделали, только отряхивался и бежал дальше – если продолжали служить ноги. Автовские сами не знали, что нужно изобрести, чтобы по-настоящему их унизить, взбесить, спровоцировать, – и не стремились выяснять, подкоркой понимая, что широкий народный протест – сюрприз похлеще выборочных репрессий.
– Нет, Разноглазый, не сержусь. Люди постоянно делают глупости. – Он закурил новую сигарету, зажигая её от старой. – И уже хорошо, если в процессе себе навредят больше, чем другим. Как говорится, кво вадис, то есть куда прёшь. Зачем тебе наш разноглазый? Даже если ты его найдёшь… если найдёшь… Поверь, он больше не работает. Он хуже, чем никто. Вам не выйти через него на убийцу.
– Ты-то сам как на него выйдешь?
– Оперативно-розыскная работа, – сказал Вилли, жмурясь, – это вовсе не с облавами бегать, ужас наводить. – Морда его стала расплываться в сладкой улыбке. – Хм. Да. Тётя Зина тёплых подштанников недосчиталась, уже заявление принесла.
– Ты обвинишь Молодого в краже подштанников?
– Тёплых подштанников, Разноглазый, тёплых. Так вот, оперативно-розыскная работа – это опрос, наведение справок, сбор образцов и их сравнительное исследование, изучение предметов и документов, наблюдение, осмотр помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, оперативное внедрение, оперативный эксперимент и, наконец, отождествление личности.
– Соберёшь, значит, гору макулатуры, и каждый на каждой странице тебе солжёт.
– Ну, участки местности и предметы – вряд ли…
– А люди?
Вилли дружески обозрел потолок и даже помахал ему сигаретой. Тихим салютом полетел пепел.
– Разноглазый, пойми главное: когда лгут все, правда сама собой выплывает наружу. Ты видишь противоречия… Находишь нестыковки… Нестыковки в документах нужно искать, а не тень по притонам!
Всё это время слабо верещал уместившийся на подоконнике между двумя башнями разбухших папок радиоприёмник. Шёл очередной эпизод «Саги», и – стоило замолчать и прислушаться – лукавые голоса, как всегда, что-то замышляющие, перенесли нас в мир не менее уродливый, но куда осмысленнее.
– Хочешь пари? – спросил Вилли. – Быстрее вашего найду, докажу и покараю. И без вашей помощи.
– Принимаю, – сказал я.
Молодой и Добыча Петрович пили чай в конторе. По привычке я остановился за дверью, но меня тут же почуяли.
– Входи, входи, Разноглазый.