– Выряжайся обратно! По-быстрому! Мы уже едем.
Маринка, конечно, его послушалась и вышла из подъезда в джинсах, в короткой шубке и в кроссовках.
– Как я вам? – спросила она.
– А то! – сказал дядя Федор. – Токо взяла б мою шапку, она теплее будет.
Маринка от шапки отказалась и спросила Алешку:
– Куклу спер?
– Еще как! Вот она, – он приподнял с сиденья сверток – большой пакет, похожий на завернутую куклу.
Когда машина остановилась возле нужного места, уже совсем стемнело.
– Это мне не нравится, – сказал дядя Федор. – К энтому дому надо сквером идти, а там темно и пусто. Я девочку одну не пущу.
– Я тоже, – сказал Алешка, всматриваясь в сумрак сквера, где почти не было уличных фонарей, а только заснеженные деревья, над которыми повис бесполезный узенький месяц. Ни тепла от него, ни света. – Мальчик туда пойдет. В виде девочки.
Потом Алешка мне сказал, что он этот скверик сразу заподозрил в нехорошем. Он рядом с нашим парком, близко к оврагу, и в вечернее время там наши жители даже с собаками не гуляют.
Алешка повернулся к Маринке и неожиданно спросил:
– Тебе моя куртка нравится? Хочешь поносить?
Маринка захлопала глазами.
– Давай меняться, – предложил Алешка.
– Это ограбление? – засмеялась Маринка.
– А то! – сказал дядя Федор. – И шапку свою скидавай.
Ребята быстренько переоделись. Маринка попробовала рассмотреть себя в новом прикиде в зеркальце заднего вида. И вздохнула:
– Сфоткаться бы, да?
– Все, – сказал Алешка, натягивая на голову ее шапочку почти до плеч. – Я пошел. – Захватив свой пакет с куклой, он решительно зашагал по дорожке в темноту. Очень похожий издалека на девочку Марину с куклой Марианной.
У Лешки, конечно, много хороших качеств в характере: он упрямый, вредный, нахальный, но самое главное – он бесстрашный, как воробей.
Дорожка становилась уже, деревья – ближе, а вечер – темнее. Показался за поворотом дом шестнадцать. В котором трудится на благо детишкам добрый Карлсон. Но в этот раз до этого дома Алешка не дошел. Добрый Карлсон вдруг… нет, он не свалился с крыши, а вышел из-за высокого куста. Он вцепился в пакет с куклой, рванул его и прошипел:
– Дай сюда!
Алешка не возражал, не заскулил и не заплакал – спокойно выпустил из рук пакет.
Карлсон отшагнул в тень куста и лихорадочно взялся «распатронивать» добычу. Пришлось ему поработать – Алешка добросовестно обклеил пакет липким скотчем да еще понизу обвязал бечевкой. И, задрав голову, со спокойным интересом наблюдал за стараниями Карлсона. А тот даже стянул зубами с рук перчатки и старался изо всех сил нетерпеливыми толстыми пальцами.