Некоторое время мы смотрим дурацкие программы по телевизору, а потом я ложусь спать и очень хорошо высыпаюсь. Утром Дария говорит, что кое с кем встречалась в Париже по поводу моих фотографий. Я рада, что теперь у меня есть ДжейДжей для решения этих проблем.
После завтрака Дария целый час проводит в ванной, чтобы выйти оттуда всего лишь в джинсах на бедрах и легкой футболке, почти без макияжа. Она выглядит пугающе красивой.
Я звоню Ричарду и говорю, что схожу на Пон-Нёф, а потом поеду обратно. Он обещает, что Джулиан меня встретит.
Сначала мы с Дарией отправляемся в Булонский лес – парк, где туристы вперемешку с парижанами сидят вокруг небольшого озера, читают газеты, курят и кормят уток. Парк окружают здания, такие пышные и величественные, что кажутся нереальными. Можно подумать, будто они вырезаны из картона и могут упасть, если к ним прикоснуться. Интересно, почему красота так обманчива?
Дария смотрит плей-лист в моем айподе, трудно поверить, сколько из того, что я слушаю, она знает. Мы с ней соглашаемся: Имоджен Хип – богиня, а Кейт Нэш намного лучше Лили Аллен. К моей радости, она тоже считает, что Леди Гагу все переоценивают.
– Так что там с этим Пон-Нёф? – спрашивает она.
– Это любимый мост моей матери, – отвечаю я, – и я хочу сбросить с него ее телефон.
– Semble raisonnable[10], – произносит она.
– Я думала, ты из Латвии.
– Ехала оттуда через Париж. Ну давай, пошли.
Мы берем напрокат один из маленьких серебристых велосипедов, которые тут повсюду. Ты просто прокатываешь кредитную карту, берешь велосипед и возвращаешь его в другом месте. Мне кажется, что круче этого еще ничего не придумали. Так хорошо ехать с Дарией вдоль Сены и греться на солнце. Такое чувство, будто к этому меня вела вся жизнь.
Мост действительно потрясающий. Он больше и лучше, чем можно представить, глядя на открытки. Там на тротуаре сидит женщина и просит милостыню. Она улыбается мне так, будто я единственный человек на этом свете. Я даю ей десять евро, Дария корчит гримаску, но ничего не говорит. Мы доходим до середины моста, где облокачиваемся на парапет и смотрим на темную реку. Мимо проплывает несколько катеров с туристами, а за ними – будто так и должно быть – белый лебедь, кажущийся еще белее на фоне черной воды.
– Может, это она в следующей жизни, – говорит Дария.
В другой ситуации я бы решила, что это глупость, но сейчас все по-другому.
– Если бы она стала каким-то животным, то, думаю, именно таким.
Дария улыбается и отбрасывает назад волосы.
– Ты знаешь какую-нибудь молитву по-французски? – спрашиваю я.