Женщина-парамедик бросилась к ней, с другой стороны бежала медсестра, доктор тоже сделал шаг вперед… Пегги усадили обратно в кресло, приложили к носу полотенце — она оттолкнула всех и вновь вскочила — и теперь уже грохнулась на пол. Халат ее задрался, Малдер, не обращая внимания ни на кого, еще больше откинул полу — и взору Скалли предстали две багровые отметины, два следа каких-то загадочных присосок на пояснице девушки, чуть выше резинки трусиков…
Малдер нагнал Скалли на высоком крыльце больницы.
— Что с тобой?
— Ненавижу, когда меня считают дурой! Зачем этот спектакль? Ты ведь заранее знал про отметки!
— Боже мой, откуда?! Я впервые вижу эту девушку…
— Вот что, Малдер. Я хочу знать правду.
— Да? По-моему, ты еще не готова… писать свой доклад.
— Что ты знаешь про этих детей?
— Я знаю почти наверняка, что их похищали.
— Кто?
— Как тебе сказать… Не люди.
— Неужели ты в это веришь?
— А у тебя есть объяснение получше?
— Объяснение чего? Девушка помимо психического страдает неким функциональным расстройством… носовые кровотечения… да. Правда, эти отметки… я не знаю… но на этом основании утверждать, что их возили куда-то на летающей тарелке — это безумие, Малдер!
— Да, — грустно кивнул Малдер, — ни одной улики…
— Ни одной научной улики. Объяснение должно быть, и это будет разумное объяснение. Есть четыре жертвы. Все они умерли в лесу, так? Ночью. Карен Форсман нашли в пижаме, за десять миль от дома… Что все эти дети делали в лесу, Малдер? Что?
— Надо просто пойти и посмотреть, — пожал Малдер плечами.
Остаток дня ушел на улаживание всевозможных бюрократических препон, связанных с вывозом тела несчастного Рэя Сомса. Да и идти в лес днем, похоже, не имело смысла. Днем там наверняка бродили стада туристов, приехавших насладиться нетронутой природой Орегона.
Путь к месту всех странных происшествий вел через небольшую речку под названием Датский ручей. То есть небольшой была сама речка, текущая вялой темной струйкой где-то внизу. Каньон, промытый ею, получился на славу. Через каньон переброшен был крытый коробчатый мост; такие строили лет сто назад. Он висел над пустотой, не опираясь ни на быки, ни на тросы — просто расклинясь между двух монолитных утесов. На том утесе, который был ближе к лесу, кто-то нарисовал огромную кривую пацифистскую «лапку» и написал: «Занимайтесь любовью, а не улетом! Хиппи против наркотиков».
Под мостом, еле видимый в сумерках, сидел человек с удочкой.
После захода солнца температура упала градусов до сорока*, при дыхании изо рта шел пар. Необыкновенной яркости луна поднялась над горами. В ее свете листва казалась серебристой. И без фонаря было видно почти все.