Скалли долго всматривалась в циферблаты.
— Они: точные?
— Плюс-минус секунда в неделю.
— Разница — сорок шесть секунд:
— За полчаса. Такие дела. Эйнштейн что говорил? Время движущихся объектов замедляется? В нашем случае — если я правильно посчитал — я должен был развить скорость сто пятьдесят шесть тысяч миль в секунду.
— Никогда не замечала за тобой таких способностей к быстрому счету:
— Я считал еще в позапрошлом году, в Неваде. Вот: — в блокноте была аккуратная таблица. — И ни тогда, ни сейчас меня не оштрафовали за превышение скорости. Это ли не доказательство?
— По закону тебя могут оштрафовать, если ты превысишь скорость, находясь за рулем автомобиля. Ты же был не за рулем. Поэтому отсутствие штрафных квитанций не может считаться доказательством по делу: Давай-ка побеседуем с шофером.
— Вот это мысль, достойная агента ФБР.
В кабинете, куда их посадил шериф, окна были зарешечены, и на стенах висели две картины: необычный пейзаж, изображающий заснеженные пальмы, и карандашный набросок голой девушки.
— Не понимаю, почему меня задерживают, — Ронхейм цедил слова медленно; видно было, что он изо всех сил сдерживается. — Из-за этих выстрелов на дороге? Но у меня есть разрешение на оружие, я умею его применять, я дипломированный ветеринар, развожу лошадей: Это была дикая кошка, похожая на горного льва. Я стрелял, защищая свою жизнь. Что еще?
— Ну, прежде всего — спасибо вам за отчет, составленный вами о событиях этой ночи, — сказал Малдер, усаживаясь поудобнее.
— О встрече:
— С тарелкой? Да. Эта штука была круглая, как тарелка. С огнями, красными и зелеными:
— А другие свидетели будто бы говорили, что она имеет форму сигары, — сказал Малдер.
— Я, между прочим, не напрашивался на этот разговор, — тут же ощетинился Ронхейм. — Если вам интересны другие свидетели, так и болтайте с ними. А я поехал. Все, что мне надо сейчас — это довезти эти траханные запчасти:
Он вдруг покраснел и дернулся, а потом — закашлялся резко и сухо.
Скалли налила стакан воды из кувшина, подала ему. Ронхейм сделал отрицательный знак рукой.
— Будет: хуже: — выдавил он.
Они подождали, когда Ронхейм откашляется и вытрет слезы с глаз.
— Простите за бестактный вопрос, — сказала Скалли, — но — давно ли это у вас?
— А что?
— Видите ли, поскольку вы не ветеран: Кашель, выраженные кожные реакции, озноб, иногда сыпь: я права?
— Предположим.
— Типичная картина «синдрома войны в Заливе».
— Меня там не было.
— Но:
— Секунду, Скалли, — Малдер коснулся ее руки. — Мистер Ронхейм, скажите мне, давно ли вы чувствуете себя не в своей тарелке?