Лизен Берке поджала губы и тоже уставилась на Роота, будто тот был необычайно коварным собачьим дерьмом, в которое она вляпалась и теперь никак не может отцепить от подошвы. Дерьмом кобеля, вне всяких сомнений. Роот закатил глаза.
— Как долго он сидел? — поинтересовался Юнг. — Этот развратный рок-музыкант.
— Не помню. Пожалуй, не очень долго.
— Что он пил?
— Представления не имею.
— Он, во всяком случае, покинул бар раньше вас?
— Да.
Юнг задумался.
— Вы смогли бы его узнать?
— Нет. У него не было внешности. Только масса волос и очки.
— Понятно, — сказал Юнг. — Спасибо, фрекен Берке, если позволите, я к вам еще обращусь. Вы нам чрезвычайно помогли.
— Что ты имел в виду? — поинтересовался Роот, когда за Лизен Берке закрылась дверь. — «Чрезвычайно помогли»… что это еще за треп?
Юнг вздохнул.
— Просто пытался пролить немного бальзама после того, как ты ошеломил ее своим шармом, — объяснил он. — Кроме того, этот посетитель бара может представлять определенный интерес. Надо узнать, помнит ли его бармен.
— Один шанс из десяти, — прикинул Роот. — Хотя, возможно, лучшего в этом матче ждать не следует.
— У тебя есть другие предложения? — поинтересовался Юнг.
Роот задумался.
— Можем воспользоваться случаем и поужинать, раз уж все равно туда поедем. Чтобы обрести новые углы зрения и тому подобное.
— Развратник? — подумал вслух Юнг. — Она сказала: развратник?
Эва Морено опустилась на стул, обычно предназначавшийся для посетителей:
— Все еще работаешь?
Рейнхарт посмотрел на часы. Уже семь. Ему бы хотелось, чтобы было чуть поменьше.
— Нужно кое-что подытожить. Довольно поздно смог застать фрекен Фрей. А как у вас дела?
— Неважно, — со вздохом ответила Морено. — Честно говоря, это не самая гениальная стратегия…
— Я знаю, — перебил ее Рейнхарт. — Но будь у тебя что-то получше, ты бы сказала об этом прямо с порога. Поправь меня, если я ошибаюсь.
— Да. Вероятно, так. В любом случае, дело продвигается довольно туго. Мы побеседовали в общей сложности с шестнадцатью знакомыми Эриха Ван Вейтерена… согласно приоритетному списку его подруги. Со всеми, кто в городе… мы отправили Боллмерта по другим местам, и, кстати, он вернется в пятницу. Пока ни от кого ни черта путного добиться не удалось, хотя никто, похоже, ничего не скрывает. Во всяком случае, ничего, связанного с нашим делом.
— Алиби? — спросил Рейнхарт.
— Спасибо тебе на добром слове, — сказала Морено. — Когда просишь людей предоставить алиби, особую популярность не заработаешь, хотя добиваться популярности, наверное, не наша задача, как частенько говаривал