Как бы то ни было, пока все вроде о’кей. Мы, правда, еще не успели проверить их алиби, но ведь этого и не требовалось?
— Нет, пока у нас не появятся подозреваемые, — ответил Рейнхарт. — Настоящие подозреваемые… думаю, среди этих имен имеются кое-какие сомнительные типы?
— Там имеются всякие, — подтвердила Морено. — Некоторые из них наверняка не слишком довольны, что Марлен Фрей с такой легкостью передала адресную книжку врагу. Но мы плюем на все, что не касается нашего дела. Согласно приказу.
— Согласно приказу, — подтвердил Рейнхарт. Он откинулся на спинку кресла и задумался, сцепив руки на затылке.
— Если бы ты согласилась сделать вместо этого еще один заход к Марлен Фрей, я бы не возражал, — сказал он. — Болевые точки в ее жизни — полицейские и мужчины. Ты хотя бы не мужчина.
Морено кивнула и немного помолчала.
— Как ты думаешь, во что Эрих умудрился вляпаться? — спросила она потом.
Рейнхарт зажал в зубах конец трубки и потер виски.
— Не знаю, — ответил он. — Ни малейшего понятия, это и есть самое отвратительное. Обычно имеешь хотя бы какое-то представление, о чем идет речь… так сказать, направление.
— А сейчас у тебя его нет?
— Да, а у тебя?
Морено помотала головой.
— Может, Марлен Фрей что-то знает и скрывает? — спросила она.
Рейнхарт снова задумался. Попытался прокрутить в голове сегодняшний разговор.
— Нет, думаю, что нет. Впрочем, у тебя может сложиться другое впечатление — женщины так загадочны.
— Это мне прекрасно известно, — отозвалась Морено. — Ты больше не разговаривал с комиссаром?
— Со вчерашнего дня — нет, — признался Рейнхарт. — Возможно, позвоню попозже вечером. Копаться в жизни и делах его сына тоже довольно противно. Там ведь далеко не все кристально чисто. Не самое приятное грязное белье, да и ему едва ли легко предаваться горю, сознавая, чем мы тут занимаемся. Черт побери, ну и каша!
— А оно действительно такое уж грязное? — спросила Морено. — Я имею в виду белье.
— Может, и нет, — ответил Рейнхарт, вставая. — Несколько лет назад оно, в любом случае, было намного грязнее. Вполне возможно, что все обстоит так, как говорит фрекен Фрей… что они стали выбираться на твердую почву. Жаль только, что он не продвинулся чуть дальше. Впрочем, людей вообще должно быть жаль, как я слышал.[8]
Он подошел к окну. Раздвинул пальцами две рейки жалюзи и посмотрел в щелочку на город и темное небо.
— Со сколькими из тех, с кем он встречался за последнюю неделю… с кем, как мы знаем, что он встречался за последнюю неделю, мы уже пообщались?
— С семью, — не колеблясь, ответила Морено. — Столько же ожидает нас завтра, если все пойдет по плану.