Как уже бывало, интуиция подсказала ей, что настроение у него переменилось, поэтому она вскочила и скомкала письмо.
— Какая я бестолковая; но не буду больше вас задерживать. Вернусь в отель и напишу там.
Она покраснела, и, когда глаза их встретились, он впервые за все это время заметил в ее взгляде легкое замешательство. В конце концов, может, его близость и была причиной ее смущения? Эта мысль обратила смутное раздражение ею в определенное недовольство собой. Не было никакого оправдания тому, что он ввязался в подобное приключение. Почему он не отправил девушку вечерним поездом в Жуани, вместо того чтобы убеждать ее не торопиться, и использовал Сердан в качестве предлога? Париж полон знакомых, и его досада лишь возросла, когда он подумал, что какие-нибудь приятели миссис Лит могут увидеть его на спектакле и доложат, что он был там с подозрительно хорошенькой спутницей. Мысль была очень неприятной: не хотелось, чтобы обожаемая женщина подумала, будто он может хоть на минуту забыть о ней. Да еще к этому моменту он окончательно убедил себя, что его уже ждет письмо от нее, и даже осмелился вообразить, будто в послании отменяется телеграфное повеление и она призывает его к себе немедленно…
Краткое «Pas de lettres»[6] на конторке портье разрушило его надежды. Миссис Лит не написала ему — и не потрудилась объяснить свою телеграмму. Дарроу отвернулся, чувствуя боль унижения. Ее скупое молчание было насмешкой над расточительностью его надежд и страхов. Он уже спрашивал портье прежде, вернувшись в отель после ланча; и сейчас, возвратившись под вечер, получил тот же отрицательный ответ. Вечерняя почта пришла, и для него ничего не было.
Взгляд на часы показал, что у него едва остается времени, дабы одеться перед тем, как отвести мисс Вайнер поужинать; но, только он направился к лифту, ему пришла в голову новая мысль, и, поспешив обратно в холл, он продиктовал очередную телеграмму: «Не отправляла ли ты сегодня письмо во Францию? Телеграфируй Терминал».
Какой-то ответ придет непременно ко времени его возвращения из театра, и тогда он будет определенно знать, собиралась миссис Лит писать ему или нет. Он поспешил наверх и с легким сердцем переоделся.
Кофр-скиталец мисс Вайнер нашел наконец свою хозяйку; и, одетая со скромным великолепием, какое он ей предложил, она сияла напротив Дарроу за ресторанным столиком. В отместку за свое уязвленное самолюбие он нашел ее прелестней и интересней, чем раньше. Ее платье, спускаясь от горла, подчеркивало, как грациозно сидит ее голова на стройной шее, а широкие поля шляпы изгибались над волосами туманным ореолом. Улыбка удовольствия играла в ее взоре и на губах, и, глядя, как девушка сияет ему между свечей, затененных абажуром, Дарроу чувствовал, что вовсе не пожалеет, если его увидят с ней на публике. Он даже беспечно обвел глазами зал в неопределенной надежде увидеть знакомых.