– Теперь здесь тихо, – наконец продолжил он, – как в лаборатории.
Стеф ощетинилась:
– Ты опять? Они нас изучают, ага. Фиг бы мы выжили, если бы не твой «Соул». Кто моему дяде костный мозг пересадил? Страховая компания? Или правительство? Да сейчас!
Карл закашлялся и замахал руками – да так, что Стеф отстранилась в испуге.
– Хорошо-хорошо, – просипел он, прочистив горло. – Не нас они изучают. Они изучают Хроноблему.
– Вот, то-то…
– …На нас.
Стефани открыла рот – и закрыла его. Ей вдруг захотелось поколотить толстого мальчишку – просто за то, что он так смотрел на нее: с сожалением («ну почему ты слепа?»), с тоской («я все-таки один»). Хотелось погладить его щеки, пообещать что-то хорошее. Ей хотелось защитить Карла от мира, в котором он жил.
Как бы скверно это ни звучало, мир Карла Морачевского казался куда ужаснее окружающей действительности.
Воццек вскрикнул и заходил у края гнезда.
– О, Малуша возвращается, – обрадовалась Стефани.
Карл улыбнулся и аккуратно погасил бычок, послюнявив ладонь.
– Вот у кого счастье. Здорово быть канюком.
– А если куница?
– А если ее клювом вот такенным?
«Дурачится, – оттаяла наблюдательная Стеф. – Вот и хорошо».
* * *
– Уезжаешь?
– Ага. Сто раз уже спрашивал.
Птенец, молотя крыльями, висел в оконном проеме. Воццек подергивал шеей и следил за отпрыском: отец казался огромной довольной курицей. В школе внизу шумели сильнее обычного, но птиц это не беспокоило. Зато Стеф – еще как, поэтому виновница волнений и сбежала сюда.
– Ты запомнила, что тебе надо узнать?
– Да.
У нее кружилась голова – так много всего сделано за последние дни, так много подписей поставлено – своих, взрослых, полноправных. Так страшно, так весело смотреть вперед – из Градеца Кралёвого в далекий огромный мир.
– Как думаешь, тебя отобрали по тестам или все же по анализам?
Стеф обиделась.
– Ты скотина.
– Почему это?
– Потому что тебя такого выродили.
Потом они долго целовались, а потом – Карл отстранился и придержал ее руки.
– Мне не нужно ничего большего.
– От меня?
– От кого угодно. Совсем, – добавил он серьезно. – Стеф…
Шум школы исчез за гулом крови в голове. Стеф бросилась к лестнице, почему-то думая о блокноте, в который записала вопросы – вопросы Карла к огромному миру за пределами европейской окраины.
«Сожгу к чертям».
* * *
– Вам повезло, юная мисс, что вы успели попасть в программу, – сказал чужак в сером. – Из-за Варнского кризиса мы сворачиваем программы в регионе. Временная мера, мисс Клочек, но…
– Но временные меры самые долговечные, сэр.
– Именно, – улыбнулся чужак.
Зал ожидания в Северном терминале Гэтвика казался Стефани дворцом из трубок и стекла. Но ее собеседник – мистер Квинс, младший менеджер Восточно-европейской филии «Соул» – пил кофе так буднично, будто сидел в маленькой конторке муниципалитета Градеца. Он был сер, корректен и… Сер. Протягивал ли билеты, пил ли кофе, просил прощения, отлучаясь – мистер Квинс оставался мистером Квинсом.