Он сделал несколько шагов, и ему показалось, что ноги прилипают к земле, покрытой многосантиметровым слоем ржавчины и окалины. Одновременное ощущение клейкости и вязкости. Нет, не показалось. Напрягшись, он попытался рвануться – земля поплыла под ногами и неожиданно оказалась перед его носом. Шарики окалины сделались большими-большими и на них стали заметны зеленые крапинки. Лауниц с трудом поднялся и снова зашатался. На этот раз ноги были втянуты до щиколотки в почву, словно та оказалась из полистироловой пены. Вот хрень, он что – примагнитился?
– У тебя левый заряд, Лауниц, – послышались в ухе слова Возняка, переданные по радиоканалу, – двигайся боком, направо, иначе закопаешься, тогда тебя лишь через тысячу лет археологи отроют и скажут, нашли окаменелые останки Человека Тупого.
Однако Лауниц так и не смог сдвинуться с места.
– Не поднимай ноги, волоки их, и как бы толкай боком преграду.
Вера была уже не на терриконе, а рядом. Она не улыбалась, не показывала, что все пустяки, мол, всегда рада помочь, но и не давила негативными эмоциями как Возняк; спокойное лицо как у хорошо вышколенной медсестры, которая по долгу службы возится с инвалидами и стариковским дерьмом.
Шагов десять спустя его отпустило, ногам стало легче. Лауниц и Вера молча вернулись на место стоянки. Он гнал от себя мысль, что здесь можно утонуть на ровном месте, сгореть, лопнуть и свариться в любой момент. Иначе б страх захватил его. Ему было стыдно, что он оказался настолько слаб. Игры в стрит-рейсера закончились, здесь ему и в самом деле нужна нянька.
А Стецко и Возняк преспокойно играли в карты на щелбаны. Карты находились в «дополненной реальности», так что руки, совершающие характерные жесты, ничего не сжимали и ничего не бросали.
– Теперь его еще из сортира надо водить за ручку, – после неудачного хода пробурчал Возняк. – Видать, кроме трех кило дерьма в сутки, никаких других чудес от нашего сталкера свежеиспеченного ждать не стоит.
– Я видел вас прошлых на гребне террикона, – помедлив, сказал Лауниц. – Глюки тоже входят в меню?
Было заметно, что Возняк поймал кайф – «режиссер»-то опять обдристался.
– Есть многое на свете, друг Горацио. Да нет, не глюки. В прошлый раз мы одного ученого водили, парня с двумя дипломами. Он сказал что-то типа, что «время выворачивается в пространство». Короче, ты увидел прошлое. Зона немного поиграла с тобой. Считай это чем-то вроде миража.
– Скажи спасибо, что гнилозубый дедушка с того света не замаячил; такое, говорят, раньше случалось, и не только в подпитии. – Стецко растянул губы в улыбке, но сузившиеся глаза только усилили хищное выражение его физиономии.