— Так, значит, вы — та паршивая овца, которая позорит клан Мэлори, — применила собранные сведения Рослин. — Что же вы натворили такого ужасного, что заслужили столь незавидное определение? Или оно ложно?
— Никто ничего здесь не может доказать, прекрасная леди, — спокойно ответил Джеймс. Затем, повернувшись к Энтони, демонстративно провозгласил: — Где же твои манеры, милый мальчик. Представь же нас наконец друг другу.
— Мой брат Джеймс Мэлори, — процедил сквозь зубы Энтони. — А вот этот приближающийся к нам юноша — его сын Джереми, — добавил он, не меняя тона.
Джереми, чувствовавший себя почти несчастным из-за необходимости прекратить столь веселившие его верховые упражнения, подъехал как раз вовремя, чтобы услышать ответ Рослин:
— Ваш сын? Что-то не очень верится. Не знаете почему?
Звучавшая в этих словах ирония не оставляла сомнений в том, что леди не поверила последнему заявлению Энтони. Понявший причину, Джереми разразился веселым смехом. Весьма довольным выглядел и Джеймс. Зато Энтони делался с каждой секундой все мрачнее и мрачнее. Он прекрасно понимал, что нечто подобное неизбежно произойдет. Но почему судьбе было угодно, чтобы первую ошибку по поводу его родственных связей с племянником сделала именно эта женщина? А объяснить ей что-либо сейчас под смех этого молодого негодяя и пытаться нечего!
Рослин чувствовала себя не очень уверенно в кругу семейства Мэлори. Она уже ругала себя за то, что поступила столь опрометчиво, позволив утром обычно сопровождавшему Тимми груму на этот раз остаться дома. Но она тогда была убеждена, что для обычной прогулки по парку ей не нужен сопровождающий. Дома она всегда без такового прекрасно обходилась.
Но Лондон не дом.
— Вы потеряли своего грума? — спросил, будто угадав ее мысли, Энтони.
— Рос сейчас мой грум, а я — ее, — ответил за нее своим писклявым голоском шестилетний Тимми. — Она сказала, что нам не нужен сопровождающий.
— А это еще кто такой?
— Лорд Гренфел, — важно произнес Тимми.
— Понятно. Этим все сказано. Твоего отца я прекрасно знал, — сказал Энтони, не учитывая, а может, наоборот, учитывая, что светловолосый, как Джордж Амхерст, малыш глядел на него такими же серыми, как у того глазами. — Но в следующий раз, когда леди Рос решит стать твоим грумом, ты ей все-таки скажи…
— Я уже поняла, что этот парк не так безопасен, как я раньше думала, сэр Энтони, — перебила Рослин, многозначительно выделяя некоторые слова. — Можете не сомневаться, больше я в этой роли не окажусь.
— Рад это слышать. Но сейчас вам, как бы то ни было, необходим провожатый, и его роль намерен взять на себя я.