24 февраля 1995 года. Дурмштранг. Полигон N22, второе испытание Турнира.
Для второго испытания организаторы преобразовали один из полигонов, и теперь огромная каменная чаша в форме вытянутой капли, с высокими гладкими стенами отражала эхом голоса собравшихся зрителей. Гарри глянул вниз и машинально подумал, что высота стен превосходит даже кольца в квиддиче, видимо для того, что опасные твари не добрались до зрителей. Диаметр круга, как сообщил Грюм, сто метров, и дно чаши не было гладким. Камни, деревья, небольшое озеро, в общем, разнообразный ландшафт, который мог бы показаться красивым, если не знать, что сейчас будет.
— Итак, дорогие зрители, приветствую вас на втором туре Турнира Трёх Волшебников! — загремел над чашей голос главного судьи.
Трибуны, набитые битком, радостно загудели в ответ. Взлетела пара фейерверков, донеслись аплодисменты.
— Сейчас Чемпионы получают последнюю инструкцию перед испытанием! Где-то здесь, внизу, лежат шкатулки с заданием на Третий Тур! Цель Чемпионов — найти эти шкатулки и суметь забрать! Как вы знаете, каждый из Чемпионов заранее узнал, какое существо ему достанется во втором туре и три месяца на подготовку!
— Мааало! — раздался дружный вопль с трибуны, набитой фанатами Крама и по совместительству учениками Дурмштранга. — Но Виктор победит!
— Можете не сомневаться, шкатулки нельзя приманить или найти чарами! Запрещены летательные устройства и вообще полёты! Ииииии встречайте! Чемпион Хогвартса, Гермиона Грейнджер против Мантикоры!
Гарри сразу ощутил беспокойство. Повернулся к Сириусу.
— Почему против? Гермионе придётся сражаться с мантикорой?
— Турнир должен быть зрелищным, так что, скорее всего — да, — спокойно ответил Сириус. — Не волнуйся, дюжина магов сидит в засаде, готовая оглушить Мантикору.
Нельзя сказать, что Гарри стало спокойнее, но он приник к омниноклю. Внезапно его как будто пронзило иглой, а перед глазами опять предстала ужасная картина. Гарри представил, как Кубок Огня выкидывает его имя, понуждая принять участие в Турнире. Поттер живо представил, как он сейчас выходил бы в эту огромную каменную чашу, слыша гул голосов над головой, и как с пересохшими губами и потными руками, готовился бы к схватке с опасным зверем. От представившейся картины у Гарри перехватило дыхание, и подкосились колени. Затем он опять, как на первом испытании, вспомнил, что сидит на трибуне, и с чувством непередаваемого облегчения выдохнул.