Джорлан посмотрел прямо на нее. Не в первый раз она поразилась, откуда взялись эти аквамариновые глаза. Насколько она знала, таких у Рейнардов не было. Не было и со стороны его отца.
Она вспомнила, как он родился…
Лорина объявила о схватках, когда они были почти в разгаре. Потуги следовали с ненормальной частотой. Они вторили звуку прибоя за стенами коттеджа, стоящего у океана, куда она приехала рожать. Он втек в жизнь, как ласковая волна набегает на берег. Это были очень быстрые роды.
Ее дочь заметила, что у новорожденного темные синевато-серые глаза, так распространенные у Рейнардов. Но за следующий месяц их цвет стал меняться, озадачивая всех. К тому времени, как малышу исполнился год - время полного оборота Форуса вокруг Аркеуса, его радужки стали искрящегося аквамаринового цвета, так напоминающего воды луны. Они оставались такими и по сей день.
Естественно, семья утаила такую странность ото всех.
Позднее Герцогина размышляла, было ли какое-то в том значение. Казалось, Джорлан стал глубже в последние года. Он всегда был чрезмерно развит для своих лет, ему была присуща какая-то природная мудрость, непредставимая для двадцати пяти летнего дебютанта, жившего почти изолированной жизнью в ее поместье.
Он был загадкой. Джорлан постоянно воевал со своими эмоциями. Аня знала, что у него внутри бьется очень заботливое сердце, сердце, которое он защищал, как будто, если бы готовил себя к опасной буре.
Она глубоко вдохнула. Грин Тамрин была той, кто снимет с него вуаль - со всей заботой. Герцогина вверяла свою надежду, как и человека, которого любила больше всего в этом мире, в умелые руки Маркизель Тамрин.
Девочка не разочарует ее. Внутри маленького тела было какое-то бесстрашие.
- Твоя будущая связь с Тамринами гарантирует продолжение нашей линии. -Повторила Аня с убеждением.
- А как же мое счастье, Герцогина? - произнес он так тихо, что она забеспокоилась, слушая его. - Оно не имеет никакого значения?
Аня одарила его взглядом превосходства.
- Ты желаешь ее. Я не слепая.
Джорлан бросил в нее сердитый взгляд.
- Ты многое не можешь скрыть от меня, мой мальчик. И никогда не сможешь.
На его щеке задергался мускул.
- Все будет лучше, чем ты думаешь.
Он сжал зубы.
- Моя свобода исчезнет навсегда!
- Послушай-ка: нет такого понятия как свобода, к которой стремишься вне себя. Все мы ограничены правилами поведения. И пока это так, и ты будешь жить по правилам семейства Тамрин, ты все еще можешь создать свой собственный мир внутри себя.
- Это все совершенно не то, чего я добиваюсь, и ты знаешь это!