- Возможно, я и найду кого-нибудь, заинтересующего меня на суаре… - начала она достаточно невинно.
Аватар разинула рот. Впервые Грин хотя бы намекнула на такие вещи.
- Я думаю, это превосходная идея, - засуетилась старуха.
Грин простодушно поморгала, глядя в зеркалокамень [24] прямо перед ней.
- Кто знает? Может быть даже восхитительный… Джорлан?
Грубый, пронзительный вопль, выражающий отвращение, вырвался из уст пожилой женщины. Она схватилась за сердце.
- Только не этот отщепенец [25]! Не в этом доме! Никогда я сказала! Что ты творишь со мной в мои преклонные года, хочешь свести меня в могилу? Забудь, что я сказала о взятии имя-носящего, у тебя куча времени!
Ухмыляясь, Грин погрозила пальцем.
- Всегда будь внимательна к своим желаниям, Аватар.
Старая женщина фыркнула.
Маркизель Тамрин была на редкость опасна.
Джорлан Рейнард сузил глаза, скрывая их за взмахом чернейших ресниц, пристально наблюдая за женщиной. Защитная пелена отбросила тени на его скулы. Его твердые убеждения и непоколебимая самодисциплина всегда боролись с желанием почувствовать вкус риска.
Эта двойная смесь указывала на его сложный характер. Хотя особые черты, характерные только его запутанной натуре часто не были видны в сиянии умопомрачительной внешности.
А если и не скрыты, то непременно позабыты.
Ошеломляющая красота всегда прощалась.
Когда женщина направила свой путь сквозь толпу, большинство гостей поклонилось ей, напомнив ему льстивых солнцебобов [26], раскачивающихся в надежде урвать сочный кусочек влаги.
Хотя Высший Слой всегда ассоциировался у него со льстивыми солнцебобами.
Особенно, в присутствии особы из первой гавани [27].
Он выдохнул. Сегодня ночью ему совершенно не хотелось тут находиться. Он презирал организованные празднества Сезона [28], когда Высший Слой выставлял напоказ свою приемлемость в надежде собрать «улов». Его тошнило от этого. Его не интересовало какое бы то ни было остепенение. Никогда.
До того, как покинуть суаре, он вышел на свой балкон. Многоцветный бланок [29] уселся на край перил. Его экзотическое оперение свидетельствовало, что это самец.
«Ну конечно, же, - подумал Джорлан. - Даже бланоки вынуждены демонстрировать свой наряд! И во всем виноват Сезон. По-мужски напыщенное времяпрепровождение».
Он очнулся, когда бланок грациозно вспорхнул с витых перил, взмахивая крылышками.
Расправив плечи, мужчина морально приготовился к длинному, утомительному вечеру. По дороге обратно в зал он поклялся, что это будет его последний Сезон. Последний.
Его завершающий цикл празднеств.