. Муром лежал на пути в Орду, да к тому же там наместничал князь В.И. Оболенский, также принадлежавший к сподвижникам Василия Васильевича.
Князь Иван Андреевич еще перед «пойманном» Василия Васильевича якобы говорил ему: «…аще тя восхощем лиха, буди то над нами лихо». Он пытался объяснить отстранение великого князя от власти интересами народа и необходимостью облегчить уплату «окупа» («христьянства деля и твоего окупа»; «видевши бо се татарове, пришедши с тобою, облегчат окуп, что ти царю давати»)[581].
В ночь с 13 на 14 февраля Василия II привели в Москву и, посадив в дом Шемяки, ослепили[582]. Позднее это ослепление и дало основание для его прозвища — Темный[583]. Затем Василия Васильевича сослали на Углич, а его мать Софью Витовтовну — на Чухлому[584]. По новгородским сведениям, Василию Васильевичу вменялось в вину то, что он привел на Русь татар: «Чему еси татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татаром»[585]. В этой тираде интересны два момента: упрек в тяжести повинностей, возложенных на народ, и в раздаче татарам городов и волостей в кормление. В последнем случае речь, должно быть, шла о татарских царевичах. Припомнили обвинители и ослепление Василием своего двоюродного брата Василия Косого, поэтому и наказание бывшего великого князя соответствовало библейскому «око за око».
Триумвиры одержали полную победу. Но, как показало ближайшее будущее, победа была пирровой.
Узнав о происшедшем, князья Василий Ярославич и Семен Иванович Оболенский бежали в Литву, «а прочий дети боярские биша челом служити князю Дмитрею». Они были приведены к крестному целованию[586].
Один упрямец, Федор Басенок, не захотел присягать новой власти. Тогда его как смутьяна, естественно, заковали «в железа». Но и в заточении он остался верен себе. Подговорив сторожа («пристава»), Басенок с ним вместе бежал, а в пути к нему пристало много людей «от двора великого князя» — настолько он сумел завоевать уважение, а может быть, и более сильные чувства в великокняжеском окружении. Возможно, он сумел зажечь этих людей своим энтузиазмом («многих людей подговорил с собой»). Басенок полагал, что ему удастся взять с ходу («изгоном») Коломну — старинную цитадель московских князей. Вероятно, как и в 1436 г., там наместником был Иван Федорович Старков, в начале 1446 г. переметнувшийся на сторону Дмитрия Шемяки. Как бы то ни было, но Коломну взять Басенку не удалось. С досады он пограбил ее, пожег посады и окрестности и затем направился со своими сторонниками в Литву