Жрица польщено улыбнулась и немного склонила голову, царственно возвращая поклон.
— Если быть точной, — начала она, — Маан не является нашей богиней. Она покровительница, святая, но не богиня. Просто мы чтим ее деяния и самопожертвование во благо народа. Она — олицетворение преданности своей расе. Мы учим детей тому, что если на карту будет поставлено благополучие Аскариона, любой вампир должен пожертвовать своей жизнью, во имя благополучия всех. Именно так себя вела наша святая, она пожертвовала собой ради того, что бы весь ее род процветал. Именно она избавила нас от животной жажды крови, научив усмирять голод. Благодаря ей, мы имеем возможность мирно взаимодействовать с другими народами, а не наводить ужас гастрономическими пристрастиями.
Поэтому наше уважение к Маан и ее деяниям велико, но нет, она не богиня и это важно помнить. Не только боги могут оберегать свой народ, но и сами вампиры.
— Спасибо за столь подробную лекцию, — склонил голову Стик. — Пожалуй, вы правы. Пример реальных соотечественников вдохновляет значительно больше, чем далекие боги. У вас правильная система воспитания.
— Благодарю, герцог, мне льстит ваше признание. Если хотите, я вам покажу храм?
— Да, — ляпнула я и удостоилась насмешливого взгляда. Даже двух. Одного от жрицы, а другого от Стика.
В отличие от герцога Нарайского, я почти не слышала рассуждений жрицы, потому что внимательно осматривала помещение. Даже не поленилась и присела, делая вид, что разглядываю мозаику на полу. На самом деле мне показалось, будто на мраморных плитах виднеется кровь. Совсем чуть-чуть, но если принюхаться, так как меня учил Ранион, можно почувствовать едва ощутимый запах Дира. Маг с большой долей вероятности был здесь. Я не могла сказать это точно, все же мне далеко до уровня следящего, да и нюх лишь чуть лучше, чем у обычного человека. Но сейчас казалось, что я не ошибаюсь. Запах, едва различимый, был той ниточкой, по которой я подошла к стене. Здесь, на выступающей части барельефа — руке одной из жриц, виднелась едва заметная черкотина. Я взглянула чуть левее и заметила схожую царапину буквально в полуметре от первой. В голове сразу же всплыла сцена драки в подземелье. А точнее то, как Дирон расправился с вампиром. Конечно, все это лишь мои догадки. Вовсе не обязательно маг был здесь, и эти следы оставили его с'аккаши, но других зацепок у нас пока просто нет.
Стикур и жрица о чем-то увлеченно беседовали, стоя у противоположной стены. Мне показалось, что они изучают одну из настенных фресок, изображающую, превращение Маан в драконицу. По легенде маги, которые при жизни накопили много силы и были обращены лишь к свету, в посмертии становятся драконами. Маан — единственная представительница вампирской расы, удостоившаяся подобной чести. Она превратилась в черную драконицу, и ее изображение вот уже тысячу лет красуется на гербе Аскариона.