Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дуайт нащупал каменистое дно и встал наконец на ноги. Взяв Анжелику на руки, он прижал ее к груди. Она откашлялась, и большая часть воды вышла из легких, но глаза ее были по-прежнему закрыты, и она испуганно жалась к Дуайту. С ее лица бежала вода, и длинные мокрые пряди шелковистых волос щекотали руку Дуайта. Не желая расставаться с Анжеликой, он нашел между камней песчаный островок и мягко опустил ее на песок. Ее руки по-прежнему крепко обнимали его за шею, и Дуайт вытянулся рядом с ней, обхватив ее стройное тело. Анжелика нежно улыбнулась и заговорила, уткнувшись ему в плечо так, что ее шевелившиеся губы ласкали его кожу.
— Правда, хорошо, Дуайт Доусон? Ты, наверное, спас мне жизнь?
— Какого черта ты выкидываешь такие штуки?! — вскинулся Дуайт. — Господи, Анжел, ты ведь могла утонуть!
— Я… я пыталась тебя догнать, — сказала она, смешно надув губки. — Ты не очень-то хорошо со мной обошелся…
— Обещай мне, что это никогда… никогда больше не повторится!
Чувствуя в своих объятиях тело Анжелики, Дуайт почти безотчетным: движением еще теснее прижал ее к себе, покрывая ее лицо нежными поцелуями.
— Ты обещаешь мне, дорогая?
— Тогда ты тоже должен мне кое-что обещать, Дуайт, — мягко сказала Анжелика. — Чтобы все было по справедливости.
— Да? — Он почти не слушал ее, откидывая со лба Анжелики черные пряди. — Я… я, кажется, соглашусь на что угодно, Анжел, пока я могу вот так обнимать тебя… и целовать…
— Обещай, что будешь добрей ко мне, — сказала она, слегка высвобождаясь из его тесных объятий. — Ты не должен от меня отворачиваться…
— Все что угодно, дорогая… Все, что скажешь…
Руки Анжелики скользнули по его широким мускулистым плечам, и Дуайт на мгновение закрыл глаза, чувствуя на своем теле ее ласкающие пальцы. В неистовом пламени охватившей его страсти исчезли все мысли и об Александре, и о том, что с его стороны было бы подло заниматься любовью с невестой человека, у которого он гостил. Губы Дуайта нашли губы Анжелики, а затем пустились вниз по солоноватой коже ее шеи и плеч.
От изумления несколько секунд она лежала не шелохнувшись. Несмотря на свой искушенный вид, Анжелика выросла в оранжерейных условиях. Никогда прежде она не знала такой откровенной голодной страсти, с которой ласкал ее Дуайт. Когда его губы коснулись ее губ, Анжелика с испугом поняла, что утратила всякий контроль над ситуацией. Судя по настойчивому нажиму его тела и требовательным поцелуям, в которых, кажется, нашли выход все подавленные желания и разочарования Дуайта, пережитые им за последние месяцы, на этот раз он не собирался удовлетвориться ее игривыми уловками избалованного котенка.