Однако тому в эти часы было не до вылазок!
Глубокой ночью уже спавшего князя разбудил дежурный стражник:
– Княже, тут к тебе гонец прибыл.
– Какой гонец? Откуда? – не сразу понял спросонья Бобрец.
– Говорит, что от воеводы князя Белояра.
Словно неведомая сила подняла с ложа пожилого мужчину.
– Зови немедля!!
Вошел молодой воин в темной крашеной льняной одежде, поклонился хозяину.
Молча вручил кожаный свиток. Бобрец пробежал его глазами. Бус Белояр предлагал как можно скорее уйти на Непру! На грудь словно легла тяжелая дубовая плаха.
– Как звать тебя, молодец?
– Кол.
– Ты один сюда прибыл, Кол?
– В город один. Подполз к стене, окликнул, твои вои веревку спустили. Обратно так же буду возвращаться.
– В Русград?
– Зачем? Верен меня сюда послал. Он в трех поприщах от града стоит.
– Верен?!! Сколь с ним людей?
– Немногим более двух тысяч будет.
– Всего-то…
Бобрец надолго задумался.
– К полуночи сможешь обратно вернуться?
– Коли до коня без помех доберусь, смогу.
– Передашь Верену мое письмо. На словах скажи: к Бусу уйти уже не смогу. Здесь буду биться до конца. Ступай, перекуси, я скоро.
…Верен получил ответ за полночь. Прочитав его, тотчас велел собирать всех тысячников и сотников. Вкратце сообщил:
– Воронежцы в сумерках вылазку делать будут. Бобрец хочет Германареха в его шатре потревожить. Просит нас сзади ему помочь. Но вы знаете, зачем нас сюда князь послал?! Поляжем в сече – кто готов на юг заманит?
Он обвел взглядом соратников. Первым отвечать не хотел никто.
– Приказываю каждому сказать, что он думает!
Тысячный дружины Буса Белояра Сах кашлянул в кулак:
– Прости, коли глупо скажу, но… Князь наш учил, что грешно в беде братьев своих бросать. Бобрец ведь верит, что мы поддержим, что не дадим зря погибнуть! Дозволь же мне эту просьбу исполнить?
– А приказ князя?
– Его ты исполняй со своею дружиною.
Сах чуть помедлил и добавил:
– Дозволь, боярин?! Мертвые сраму не имут! Коли даже ляжем мы там, под градом, о тебе готу поганому знать дадим. А уж ты далее поступай, как ведаешь!
Верен обвел взором всех, сидевших в темноте вокруг, и словно увидел огонь в глазах каждого. Огонь желания быть на месте Саха.
– Хорошо! Всех, кто уцелеет, уводи вниз по Танаису. Мы будем ждать до завтрашнего вечера. Погибнешь ты, пусть любой живой сотник вершит это. Да будет Перун с вами, братья!..
…Густой предутренний туман, словно добрый союзник, плотно укрыл землю. Не стали видны ни шатры короля, ни затухающие костры лагеря, ни передовые дозоры, ни валы будущего примета. Бобрец построил перед воротами свою конную тысячу, напоследок наказал: