— Простите, но я очень тороплюсь, — ответил маркиз.
Он поднес ее руку к губам, но она обвила его шею руками и поцеловала.
— Я частлива, очень частлива! — вскричала Одетта. — A demain, mon brave[10].
Фортуне показалось, что она вложила в эти слова какой-то иной смысл, но какой, понять не могла.
Они с маркизом прошли по длинному коридору, который вел из бального зала в основную часть дома. Когда они вошли в холл, сонный лакей поднялся на ноги.
— Вели подать мой экипаж, — приказал маркиз.
— Слушаюсь, милорд.
Лакей открыл дверь.
— Доброй ночи, Фортуна, — произнес маркиз. — Воображаю, как крепко вы будете спать после всех этих треволнений.
— Доброй ночи, Аполлон, — тихо сказала Фортуна. — Я буду молиться, чтобы вы выиграли.
Маркиз направился к дверям, но, заметив, что Фортуна не уходит, снова повернулся к ней.
— Вам понравился обед? — спросил он. — Вас не шокировало поведение гостей?
— Шокировало? — спросила Фортуна. — Н… нет, мне очень… понравилось. Но мне больше понравился вчерашний вечер, когда мы были с вами одни.
Она произнесла это без всякой задней мысли — просто констатировала факт. Но маркиз взглянул ей в лицо и нахмурился.
— Доброй ночи, Фортуна, — холодно произнес он и быстро вышел из холла.
Она смотрела ему вслед, и в ее глазах застыла обида — что она сказала такого, что не понравилось ему?
Садясь в экипаж, маркиз вдруг увидел полковника Алистера Мерил, спешащего по тротуару к нему.
— Доброе утро, Алистер, — сказал маркиз. — Я надеялся увидеть тебя вчера вечером у себя на обеде.
Полковник отвел маркиза в сторону, чтобы разговор не услышали слуги.
— Я ездил в Итон, — тихо сказал он. — Хотел посмотреть на своего кузена — виконта Мера.
— И какое же он произвел на тебя впечатление? — спросил маркиз.
— Размышляя о том, что ты мне рассказал и что было написано в письме твоей старой гувернантки, — ответил полковник, — я вспомнил, что хорошо знал Гримвуда. Когда меня считали наследником герцога, я частенько наведывался в Мерил-Парк. — Губы полковника на мгновение сжались, но потом он продолжил: — Помню, что не раз заезжал на ферму к Гримвудам, охотясь в тех местах. Однажды моя лошадь захромала, и я сидел в доме фермера, ожидая, пока мой конюх не приведет другую. Миссис Гримвуд угостила меня пивом и домашней ветчиной, а вскоре и Гримвуд вернулся с поля.
— А как он выглядел? — спросил маркиз.
— Это был крупный мужчина могучего телосложения с темными волосами, — ответил полковник. — Это был настоящий селянин — человек, родившийся и выросший в деревне.
Полковник замолчал, и маркиз, постукивая по табакерке пальцем, спросил: