Сашка тут же бросился к штурвалу, вцепился в него, и стал толкать его вперёд.
- От себя нужно! Иначе в штопор сорвёмся! - закричал он в ухо пилоту. - Помогайте!
Пилот слабо застонал и открыл глаза. Придя в себя, он вытолкал меня из кабины... но Сашка остался...
Самолёт начал выравниваться и через несколько минут стало ясно, что всё позади...
Я в полной тишине вернулся на своё место. В салоне никто не говорил и не смеялся. Мы все отходили от пережитого ужаса. Так прошло какое-то время. Все как один встрепенулись когда открылась дверь и появился Сашка.
Он прошёл по проходу, как обычно из раздевалки в душ. Голый и независимый. На его лице играла счастливая улыбка. Все тут же заговорили и бросились к нему. Его поздравляли, им восхищались, ему жали руку. Его хлопали по плечу, по спине и по попке. Он был героем. Он спас самолёт! Он спас всех нас! Всем не терпелось узнать, как ему это удалось.
Сашка разорвал кольцо, подошёл к своему креслу, и я увидел, что его кожа покрыта мелкими капельками пота. А ещё я увидел на нём белые капельки...
Сашка между тем неторопливо оделся, и сев, стал рассказывать столпившимся рядом ребятам, как он их спасал. Мы и так знали, что его двоюродный брат - лётчик. Он не раз говорил Сашке, что нужно толкать штурвал от себя, чтобы вызвать кабрирование, то есть чтобы нос задирался кверху. Это вот как раз он и проделывал вместе с пилотом... минут сорок...
Сашка сидел рядом со мной, ведь его кресло было рядом с моим. В какой-то момент он повернулся ко мне и хитро подмигнул.
А потом, уже в Афинах, когда мы уединились в беседке, он мне поведал, что все те, почти сорок минут, самолёт летел на автопилоте. В кабине, в сознании были только он сам и пилот...
А чем они занимались, догадайтесь сами.
Вот такая история. Хотите - верьте, хотите - нет.