Отбросив сигарету, она снова подошла к воротам, у которых дежурили два охранника. Они заметили ее и привлекли внимание друг друга тычками локтей. Кристина приготовила для них самую очаровательную улыбку, какая только нашлась в ее арсенале.
— Verzeihen Sie bitte. Darf ich herein? — спросила она по-немецки и изобразила жуткий акцент: — Ich bin хотеть войтит. Я забыт в туалет ошень дорогой das Armband… э-э, как по-рюски… A, ja! Браслетт! Браслетт забыть в туалет! О, bitte, bitte!
— А приглашение ваше где? — загородил собой проход один из охранников.
— Was? О, не понимай! Я на один минут!
— Без приглашения никак нельзя, мадам, — ухмылялся охранник.
Кристина приблизилась к нему вплотную и прошептала томным голосом:
— Я умей быть ошень, ошень благодарной. Bitte.
Охранник удовлетворенно пожевал губами и, оглянувшись по сторонам, сказал так же тихо:
— У нас вот такого, — он многозначительно окинул ее взглядом с головы до ног, — навалом, мадам. Можете не волноваться.
После этого сделал попытку закрыть калитку, но Кристина проскользнула мимо него и устремилась к дому.
— Эй! Куда?! — заорал охранник и удержал ее за руку.
— Отцепись, козел! — выкрикнула она, пытаясь вырваться.
— Чего? — опешил он от ее чистейшего русского.
— Чего слышал! — Кристина с силой оттолкнула его, а он, в свою очередь, схватил ее за волосы.
— Что за блин? — в руках озадаченного охранника остался только черноволосый парик.
— Стой, коза дурная! — запоздало крикнул второй охранник.
Она не слушала. Она бежала. Двух секунд хватило на то, чтобы сорвать с ног туфли-лодочки. Еще секунды — чтобы разглядеть Тимофея, который шел к толстяку, раскачивавшему маленькую девочку на установленных качелях.
— Тим! — она радостно и одновременно тревожно взмахнула рукой.
Он обернулся.
* * *
— Что будет? — переспросил Старик. — Если тебе действительно не дорога жизнь — иди и делай. Но подумай хорошенько, стоит ли. Ради чего? Ради глупенького пацаненка, который и так отделается легким испугом? Ради людей, которых ты совсем не знаешь и которые плевать на тебя хотели?
— И ради них тоже, Сергеевич.
— Ну, вернешь ты им деньги — и что дальше? Думаешь, они в ножки тебе поклонятся?
— Глупый ты, хоть и пожил много, т покачал головой Тимофей. — Как ты только сам себя выносишь, удивляюсь. От тебя несет, как от старого грифа, который всю жизнь боится упустить свой кусок тухлого мяса. Всю жизнь, Старик. Это много. Самое смешное, что когда-нибудь этот кусок застрянет у тебя в горле и никто тебе не поможет. Потому что ты живешь среди других падальщиков. А вот им на тебя действительно наплевать. Пока, Богдан Сергеевич. Может, еще увидимся.