— Капитан имеет в виду, что потребуется время сплести на верёвке петлю покрепче. — объяснил чопорным дипломатам корреспондент.
Джеймс дежурно улыбался. Газетчики его разочаровали, оказавшись людьми морально нечистоплотными. Многие заранее накатали отчёты о не состоявшемся пока сражении, в ярких красках расписав и бегство орд трусливых рабократов от грозного звёздно-полосатого знамени, и вражью кровь, запёкшуюся на копытах доблестной северной кавалерии, и прочая, и прочая. Выражать корреспондентам своё неодобрение Джеймс не спешил, опасаясь, что его сочтут пораженцем. А о каком пораженчестве могла идти речь сегодня, на пороге триумфального марша на Ричмонд?
Топот и ржанье высвобожденных из упряжек коней внизу возвестили, что батарея готова к бою. Стволы пушек, поставленных за низкой изгородью, были нацелены на каменный мост, по которому проходил Уоррентонский тракт. В плане Ирвина Макдауэлла мост играл не последнюю роль. Здесь командующий северян собирался связать боем левое крыло противника, не дав ему попятиться назад и помешать основным силам федералов выйти по дуге в тыл бунтовщикам, отвлечённым ещё одной фальшивой атакой на своём правом фланге. Обманный штурм моста был важнее, а потому именно здесь командующий поставил новейшие нарезные, из расчёта полный виток на десять сантиметров длины ствола, орудия Паррота.
Тридцатифунтовики, железные трёхметровые громадины, весили около двух тонн каждый. Окованные металлом колёса достигали в высоту плеча взрослого мужчины. Для транспортировки пушки требовалось девятнадцать лошадей, и всё равно двигались они медленно. Понадобилось несколько предрассветных часов, чтобы подвезти орудия сюда. Многие офицеры придерживались мнения, что командующий блажит, выкатывая тяжёлые пушки на уязвимую передовую позицию, зато рядовые при виде чудовищ Паррота, направляющихся вперёд, преисполнялись уверенности, что бунтовщикам конец. В каждом из усиленных железными же полосами казёнников наведённых на мост орудий ждал своего часа пороховой мешок и заряд картечи. Смертоносный ураган огня и железа сметёт с дальнего берега Булл-Рана солдат Конфедерации, буде они осмелятся нос поднять от земли. Впрочем, сейчас там маячили в поле зрения лишь пара-тройка пехотинцев на гребне бугра километрах в полутора от моста да одинокий всадник, вероятнее всего, офицер.
Запалы, призванные воспламенить чёрный порох в казённиках новейших пушек Паррота, тоже представляли собой последнее слово военной техники. Медная трубка, наполненная мельчайшим порохом, увенчивалась капсулой с гремучей смесью. Поперёк капсулы шла планка с насечкой, оснащённая шнуром. При рывке за него планка, будто спичка, чиркала по гремучему составу в капсуле, тот вспыхивал, поджигая порох в медной трубке, откуда пламя передавалось через прокол в мешке чёрному пороху, заложенному в казённик. Сейчас конец шнура находился в потной ладони сержанта, взмахом левой руки отогнавшего от пушки остальную орудийную прислугу. Сержант прочистил горло и крикнул: