— А полковник говорит, что Ридли убили вы. — настаивал Бёрд, — Что скажете?
Старбак достал изо рта сигару и плюнул в костёр.
— Полагаю, плевок следует расценивать как несогласие? — довольно уточнил Бёрд, — Кто видел гибель Ридли?
Языки пламени посылали в небо искры. Никто не отзывался.
— Кто видел? — повторил Бёрд.
— Я видел. — к костру шагнул Труслоу, — Поганца разорвало картечью.
— Старбак ли застрелил его этой картечью, сержант?
Вокруг костра раздались смешки. Фальконер побагровел, но всё так же хранил молчание.
— По-видимому, полковник, вы ошиблись. — обратился к нему Бёрд, — Следовательно, лейтенант Старбак невиновен. А теперь, как мне кажется, вы хотите, полковник, поблагодарить лейтенанта за спасение знамён, да? Я вновь «тонко уловил вашу мысль»?
Но Фальконер больше не мог находиться в центре насмешливого внимания людей, которые сражались в то время, как он гонялся за славой. Он беспомощно оглядел сгрудившихся у костра легионеров и заметил за их спинами всадника.
— Вам что угодно? — сухо осведомился он.
— Вы приглашены на ужин, полковник. — сказал штабист, — Из Ричмонда прибыл президент, сэр, и генералы жаждут вашего общества.
Приглашение пришлось очень кстати. Отъезд давал Фальконеру шанс сохранить лицо, и полковник не замедлил этим шансом воспользоваться:
— Конечно, конечно. Адам! Поедешь со мной!
Фальконер-младший как раз доковылял до выхода из палатки, чтобы поздравить друга, но отцу нужна была поддержка сына, и Адам, послав Старбаку извиняющийся взор, покорно полез в седло подведённой Нельсоном кобылы.
Когда три всадника скрылись в ночи, Бёрд с прищуром уставился на Старбака:
— Как я понимаю, полковника до утра можно не ждать. Выходит, командую Легионом я. И на правах временного командира Легиона я выношу вам, Старбак, благодарность за спасение самого дорогого, а именно: двух знамён и меня лично. Только вот ума не приложу, что с вами делать?
— Вам виднее, майор.
— Не думайте, что ваши сегодняшние прегрешения останутся безнаказанными! — погрозил майор юноше длинным узловатым пальцем, — Отныне вы — капитан роты несчастного Розуэлла Дженкинса. Если, конечно, сержант Труслоу захочет выслушивать приказы от бостонского недоучки, пасторского сынка, у которого даже борода не растёт.
— Захочет. — коротко бросил Труслоу.
— Вот и берите его, сержант, но не говорите потом, что я вас не предупреждал!
Оказавшись вне пределов слышимости греющихся у офицерского костра людей, сержант Труслоу сплюнул табачную жвачку и остановился:
— Так каково это: убить человека? Помнишь, ты спрашивал у меня? Теперь сам скажи, что ты чувствуешь? А, капитан?