— Ах вы… такие-сякие… вон отсюда… из моих владений!
— Давай, Ян, возьмем постреленка в плен?
— И сожжем его на медленном огне, — ответил тот.
Они пошли на голос, но появление Бёрнса опять превратило их военную атаку в быстрое отступление.
Новый позор!
В последующие дни мальчики нередко подходили к меже, но всегда случалось, что Бёрнс работал поблизости, а Гай как будто был настороже. По его выкрикиваниям мальчики могли убедиться, что он знает о них все подробности, несомненно, он бывал на бивуаке в их отсутствие. Несколько раз мальчики видели, как он с напряженным интересом следил за их упражнениями в стрельбе из лука. Но когда его замечали, он успевал убежать на безопасное расстояние, а оттуда выкрикивал разные угрозы.
Однажды мальчики явились на бивуак в неурочный час. Проходя мимо густого кустарника, Ян увидел под листвой босую пятку.
— Эй, кто там?
Он нагнулся и нащупал ногу, владельцем которой оказался Гай Бёрнс. Гай вскочил с криком:
— Папа, папа, па-а-а-па!
Он удирал, спасая жизнь, так как индейцы гнались за ним, угрожая местью. Но Ян отлично бегал, и толстые ноги Гая, даже окрыленные страхом, не могли его унести. Мальчики схватили его и потащили назад к бивуаку.
— Пусти меня, Сам Рафтен, пусти меня! — вопил он.
Однако теперь в его тоне не слышалось прежнем дерзости.
— Раньше всего надо связать пленника, Ян!
Сам достал веревку.
— Фу! — сказал Ян. — Разве ж это годится? Принеси мне кожевенного дерева.
Полоски кожевенного дерева нашлись под рукою. Несмотря на рев и сопротивление, Гай был торжественно привязал к дереву, — к зеленому дереву, так как, по словам Яна, оно могло лучше противостоять огню.
Затем оба воина уселись на корточках перед огнем. Старший зажег трубку мира, и они принялись обсуждать участь несчастного пленника.
— Брат! — сказал Ян с величественным жестом. — Как приятно слышать завывание этого жалкого бледнолицего!
А завывания, становились-таки нестерпимыми.
— Уф! Хорошо! — ответил Дятел.
— Пустите меня! Мой папа вам задаст за это, подлые трусы! — вопил пленник.
— Уф! Надо его раньше скальпировать, а потом сжечь! — заявил Маленький Бобер с выразительными телодвижениями.
— Вах!.. Еще бы!.. Разбойник… — ответил Дятел.
Он плюнул на камень и принялся точить свой нож.
Лезвие скрипело: «дз-дз-дз», и этот резкий звук производил потрясающее впечатление на Гая.
— Брат Дятел! Дух нашего племени жаждет крови этой жертвы!
— Ты должен сказать: «Великий Вождь Дятел», — вполголоса заметил Сам. — Если ты не будешь называть меня Вождем, и я не буду называть тебя Вождем.
Великий Дятел и Маленький Бобер вошли в свою типи, раскрасили друг другу лица, поправили свои головные уборы и вернулись назад, чтобы приступить к выполнению казни.