Он шагнул ближе, ощущая, как в брюках нарастает напряжение, и с наслаждением представляя, что может больше всего понравиться Хлое и как…
— Мяу.
Нервный смешок снова сорвался с губ Хлои. Подняв котенка, она потерлась о него носом.
— Голодна, малышка?
— Ты все еще держишь у себя это существо?
— У этого существа есть имя и чувства.
Она погладила крохотный рыжий комочек. Светло-голубые глаза серьезно уставились на Томаса. Котенок все еще был до ужаса тощим и жалким. Гарольдина цеплялась за руки Хлои и тоскливо мяукала.
Хочет есть… Томасу слишком хорошо было знакомо это ощущение невыносимого, отупляющего голода, когда за целый день во рту не оказывалось и крошки. И страха. Страха, что не сумеешь раздобыть еды.
И тут с Томасом снова произошло нечто странное — он вдруг осознал, что прекрасно понимает это беззащитное создание и сочувствует ему. Напрасно Томас напоминал себе, что это всего лишь кошка. Не малыш, который способен украсть, лишь бы утолить невыносимый голод. Однако в нем нарастало желание броситься в кухню, открыть холодильник и наполнять раз за разом мисочку Гарольдины, пока ее животик не станет волочиться по полу.
— Рассуждай, как хочешь, — сухо заметил он, намеренно отводя глаза от кошки, чтобы немного прийти в себя. — Ему нельзя здесь оставаться.
— Ей, — поправила Хлоя. — И с каких пор ты стал таким строгим приверженцем правил?
— Правила и законы все обязаны выполнять.
— В детстве правила для тебя существовали лишь затем, чтобы их нарушать, — фыркнула Хлоя.
— Это было давно.
— И ты настолько изменился? — Хлоя засмеялась и покачала головой. — Не думаю, Томас. В глубине души ты все тот же упрямый и своенравный мальчишка.
Ей наконец удалось достать его. Томас решительно, безжалостно похоронил ту кошмарную часть своего прошлого и не желал, чтобы ему о ней напоминали. И уж во всяком случае не хотел, чтобы его сравнивали с тем мальчишкой, каким он был тогда. Слабым, зависимым, отчаявшимся. Он давно переменился и никогда уже не будет ни на кого полагаться, кроме себя.
— Ты ничего не знаешь обо мне, Хлоя, — бесстрастно напомнил он, — так что не стоит притворяться, будто понимаешь меня.
— Но я понимаю тебя, Томас, — спокойно ответила Хлоя все с той же разрывающей сердце улыбкой. — Придется тебе смириться с этим.
Томас пробежал пальцами по клавиатуре компьютера и, ожидая, пока на мониторе появятся финансовые сводки, посмотрел в окно, где в темноте резко выделялись снежные сугробы. Холод, даже морозы, метели, туманы, словом — зима в горах. Однако сегодня один из его складов сгорел дотла. Совсем новое здание. Остались лишь канализационные трубы. Страховой компании вряд ли это понравится, хотя вроде бы ничего подозрительного не обнаружено. Несчастный случай.