На экране появился возбужденный Бато:
— Все, Леха, конец расслабухе! — сказал он вместо приветствия. — Тебя в Москву вызывают! Срочно! Через час с аэродрома борт идет. Тебе надо быть там! Предписание уже готово! Ждет в штабе. Тебя в армию возвращают! Поедешь бить шахов! Тебе, говорят, наш отряд дадут! Будешь бить шахов!
— А ты? — спохватился Алексей.
— Я пока здесь остаюсь, тут работяг понагнали. Буду их охранять. Да и по тайге пошариться надо! Вдруг я еще одного пришельца найду?
У Алексея по затылку пробежали мурашки. Бато не мог знать о втором коконе в рубке Космократора!
Но вида Карабанов не подал. Сыронизировал:
— Ага, привет ему передавай. От первого! Не, не найдешь!
— А спорим? — Лицо Бато расплылось в довольной улыбке. — Ладно, будь! Приказ я тебе передал, а меня — уж извини! Ждут! — Он заговорщицки подмигнул и отключился.
Алексей пошел в прихожую — одеваться. Но стоило ему снять с вешалки куртку, как за дверью послышались легкие шаги, звякнул ключ в замке, и на пороге квартиры появилась Рита — слегка растрепанная, запыхавшаяся.
— Карабанов! — вскрикнула она, и в следующее мгновение Алексей подхватил ее, сжал в крепких объятиях, вдохнул запах еще зимнего ледяного воздуха, запах лекарств, больницы, запах шерсти от вязаной шапочки, закрыл на мгновение глаза.
«Стоять бы так вечность! Стоять и не уходить никуда!»
Поцеловал. Жадно, грубо.
Но в следующее мгновение твердо отстранил ее и снова взялся за куртку.
— Мне пора! Через час самолет.
— Карабанов! Ты уже знаешь?
Алексей близко-близко увидел глаза любимой женщины.
— Что?
— Наши перешли в наступление! — И только тут она, кажется, увидела новую форму Алексея, погоны, отстранилась.
— Это что? Маскарад?
— Не маскарад, Рита, нет. — Алексей покачал головой. — И я уезжаю. Вот прямо сейчас. Думал пару дней с тобой побыть. Не вышло! — Он развел руками.
Прошли на кухню. Руки Риты он ни на мгновение не отпускал.
— Знаешь, я там, в тайге, столько передумал! — произнес он, глядя на Риту. — Вот! — полез в карман, достал заветную коробочку, раскрыл.
В полутьме блеснуло колечко.
— Знаю, что был дураком, и все надо было сделать еще тогда, пока не уехал в эту дурацкую командировку, но все же: ты будешь моей женой?
Рита открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он остановил ее и, понимая, что, скорее всего, никогда у них больше не будет возможности поговорить, стал торопливо рассказывать. Он рассказывал и рассказывал: про корабль и про «бесов», и про то, как его ранили, и про злополучную «рулетку», а когда закончил, то на кухне стало совсем тихо.