Карабанов вдруг очнулся. Он висел на вытянутой руке неизвестного космического монстра над пропастью, словно поднятый за шкирку щенок, и ничего не мог с этим поделать. В следующий миг автоматная очередь снова ударила в скафандр пришельца, и одна из пуль все-таки влетела в темноту шлема! И тотчас раздался рев такой силы, что горы вокруг содрогнулись, и несколько больших глыб льда с грохотом рухнуло с водопада вниз, разбившись внизу об острые камни на тысячи осколков, брызнувших в стороны. Алексей сжался в комок.
В следующую секунду пришелец отбросил сержанта в сторону, словно надоевшую игрушку, и прыгнул вниз, к подножию водопада, чтобы расправиться с противниками. Алексей же, описав в воздухе дугу, рухнул, ломая стволы и ветки, в густой осинник.
Деревья смягчили падение, но внизу Алексей ударился затылком о камни так, что у него из глаз брызнули — нет, не искры — разноцветный китайский салют, и поэтому пришел в себя не сразу. Он слышал автоматные очереди, доносившиеся снизу, пронзительные вопли умирающих людей, но все это меркло перед тем, что ему только что открылось, — он лицом к лицу столкнулся с существом, которое не имело к человечеству абсолютно никакого отношения! Он видел представителя космоса!
Когда перед глазами прояснилось, Алексей заметил между камней тропинку, натоптанную горными козами. И уже ни о чем не думая, зажимая рукой рану, то и дело останавливаясь, чтобы хватануть раскрытым ртом воздуха, которого с каждым шагом становилось все меньше, он бросился по этой тропинке вверх, то и дело спотыкаясь, оскальзываясь в снегу, падая, но все равно упорно поднимаясь на ноги и двигаясь дальше. Он знал — если хочешь жить, надо убраться подальше от этого чудовища в черном непроницаемом скафандре. Дальше! Как можно дальше!
…Стемнело резко, словно кто-то закрыл диафрагму на камере. Или это в глазах стало темно? Или темнота теперь будет всегда преследовать его? Вечно? И никуда от нее не деться?
Алексей заставлял себя снова и снова моргать, старался рассмотреть хоть что-либо вокруг. Он уже не помнил, сколько времени бежал по тропинке. Местность изменилась: позади остался мрачный голый осинник, начиналось плоскогорье, на которое Алексей так хотел попасть. Кругом снова стояла лиственничная тайга, местами из снега виднелся стланик-кедрач. Тропинка сначала вилась среди валунов, а потом исчезла, и какое-то время Алексей, теряя последние силы, петлял между деревьями, увязая в мягких подушках мха, скрывавшегося под снегом. Один, без оружия, без еды, раненый и без запасной ампулы «рулетки», он был обречен на морозном, ветреном, снежном плато. Он бежал и бежал куда-то вперед, уже не понимая, куда и зачем он бежит.