Фотографий друзей, родственников, коллективных снимков было множество: школьных, студенческих, с различных юбилеев отца и мамы. Она сложила их отдельно в пакет — тоже в огонь, прямо сегодня, если сумеет разжечь камин.
А это кто? Старая фотография пожелтела от времени, жесткие уголки картона обломались. Удивительно знакомое лицо, но не помнит Анна, чтобы этот человек бывал в их доме. Она засунула фотографию в пакет, но тут же снова вытащила. На обороте было написано: «Лизоньке от Лени. С вечной любовью». Странно, что мама все эти годы хранила снимок своего давнего поклонника.
Газовый камин зажегся легко. Первой в огонь полетела фотография незнакомого Лени. Когда она, вспыхнув, стала сворачиваться, словно защищаясь от нестерпимого пламени, у Анны дрогнуло сердце. Она узнала человека на старой фотографии. Это, без сомнения, был ее нынешний московский друг Алексей Петрович.
С любопытством посмотрев на два огромных чемодана из добротной красивой кожи, Ольга спросила:
— Это все — для меня?
— Да, Ольга Владимировна, мне поручено это передать вам.
Ольга внимательно взглянула на представительного, лет сорока пяти мужчину, одетого в элегантный светлый костюм.
— Простите, а вы не ошиблись, это мне от Анны? Точно от нее?
— Да, мадам просила найти вас и вручить в качестве презента.
Ольга засмеялась:
— А почему вы Анну называете мадам?
Теперь удивился мужчина:
— Она мадам и есть, Анна Морель из Франции.
Ольга перестала улыбаться:
— Ничего не понимаю. Тут что-то не так. Вот заберу эти красивые чемоданы, а потом окажется, что ваша мадам предназначала их для кого-то другого.
Мужчина достал сигарету, щелкнул золотой зажигалкой.
— Вы ведь Ольга Владимировна Аристова, редактор городской газеты?
— Да.
— Ну тогда не сомневайтесь и забирайте презент. Мадам лично звонила мне, поручила через справку найти ваш редакционный телефон и все это, — он показал на чемоданы, — передать лично вам. Ошибки быть не может.
— Простите, а мадам отдавала распоряжения на каком языке?
— На французском, разумеется. Я, между прочим, ее личный переводчик.
Ольга недоуменно пожала плечами.
— Извините, я через минуту вернусь.
Шурик поставил машину недалеко. Он увидел лицо Ольги: оно было растерянным и озабоченным. Она остановилась, отыскивая взглядом его машину, увидела, двинулась быстрым шагом.
— Шурик, я ничего не понимаю, пойдем-ка со мной.
По пути она поделилась с ним своими сомнениями.
— Наверняка это не та Анна.
— Ну почему не та, — сказал он. — Тебе она сама звонила и тоже говорила про подарок, и гостиницу эту назвала.
— Да, это так. Но что-то меня смущает. Ладно, забираем чемоданы, они, кстати, огромные и тяжеленные, так что придется тебе поработать моим носильщиком.