– Ты к какому полку приписан? – начал старшина просто чтобы начать разговор – к семнадцатому вроде как?
– Так я ведь на танках служил, какие там полки. Только что и числился.
– А потом
– А потом сами кубыть знаете. На Востоке бултыхался…
– Вот то-то и оно. Про Восток хочу погутарить с тобой, как с человеком опытным. Беда у меня, хорунжий, беда…
– Что за беда?
– Казаков вбили.
– Где?
– В Йемене. Знаешь?
– Не бывал – но знаю. Я севернее хозяйствовал – хотя какое там хозяйство, винтовки из рук не выпускал восемь лет. А Йемен – поганое место. Дюже поганое. На самом берегу оно, кого там только нет. Контрабандисты, махдисты, шииты.
– Откуда знаешь? Не бывал же…
– А на Востоке все про всех знают. Ты говори, старшина чего хотел.
– Чего хотел… На службу в войско пойдешь?
Григорий сплюнул на чисто выметенную землю.
– Ну какой из меня служака, в мои то годы. Я и в седле сидел последний раз… прошлым летом, кубыть…
– Ты не спеши… Ты Хомутова помнишь?
– Терентия Павловича?
– Его самого.
– Помню, как не помнить. Он сотней командовал, там где нам землю дали. Гарный казак, лихой… – Григорий нахмурился – это его вбили?
– Нет. Я ему вчера телефонировал в Багдад, он теперь четвертым полком командует, стоит в Багдаде. Спросил, что он мне с горя хорошего скажет. Он мне обсказал – что мол так и так, тебя надо разыскать.
– А зачем не сказал?
– Не сказал…
Григорий смотрел в землю, как упершийся бык. Молча. Со дороги на баз зашли и атаманцы, незваными.
– Казаков ведь вбили, подумай… Не застыдишься ли, если отказ дашь?
– Не застыжусь. Я зарок дал, винтовку в руки больше не брать. Хватило мне – во!
Григорий махнул рукой над горловой словно шашкой.
– Да и потом сейчас какой из меня боец. Казак третьего призыва. Молодых кого попроси, старшина. Не поеду туда. Не могу.
– Да чего ты кобенишься как баба! – крикнул не к месту один из атаманцев.
– Чего?! А ну…
Старшина вовремя заступил дорогу, перехватил, гаркнул громовым голосом, отработанным за время службы.
– Цыть, вражьи дети! А ну, смолкли все! Чисто как бабы! Пошли вон со двора!
И чуть погодя добавил привычное
– Перепорю!
Атаманцы смутились – да и знали они, к кому приехали, ходили слушки по Дону. С Арабом не связывался никто, даже в шутку. Сторонились его. И теперь, подталкивая друг друга чужие, незванные гости потянулись с база.
– Ну, смотри сам, Араб… – тяжело сказал старшина, по-кочетиному топнув ногой. Мое дело предложить, твое отказаться. Не хочешь – дело твое. Тебе жить…
Плюнув на вытоптанную землю база, войсковой старшина пошел на выход, тяжко ступая подкованными сапогами. У ворот остановился.