– Ну, выручай родимая…
С первого раза трактор только чихнул, со второго не лучше, зато с третьего, как еще бензину подсосал – запыхал, родимый, едва руку успел убрать. Вот и ехать можно. Плуг – длинный, семилемеховый, земля донская жирная, мягкая, не то что на Востоке, где и четырехлемеховый еле тащится – был подцеплен еще вчера, так с ним и загнал на баз. А смысл его отцеплять, коли завтра опять пахать?
Из под колес полохнулись, хлопая крыльями куры, бодрый рокот тракторного движка горохом рассыпался по улице. Спрыгнув с кабины, Григорий пошел к воротам – они у него были богатые, стальные, на засове, отодвинул тяжеленный засов в сторону, ногой толкнул ворота и…
Вот те на…
– Здорово казак…
Круглоголовый, крепкий, не толстый, а именно крепкий как двухгодовалый бык, войсковой старшина[66] Петр Назаров внимательно смотрел на было-к опешившего Велехова. За ним, но на расстоянии гуртовались несколько атаманцнев[67] и попыхивали дымком два автомобиля-внедорожника. Богато круг живет, богато…
– Здравия и вам, господин старшина.
Назаров осмотрелся – по-волчьи, поворачиваясь всем корпусом. Григорий знал, отчего это – британская пуля пометила, давно еще, при штурме Багдада, во время уличных боев. С ним тогда был и вахмистр Пантелеймон Велехов, дядя Григория, они воевали бок о бок. И Господь рассудил – пулемет Льюиса ударил из какого-то дворика по потерявшим на секунду бдительность казакам. Обоих сшибло с коня – только Назаров выжил. А его дядя – нет.
Пометила тогда казаков судьба. Вот те крест – пометила.
– Али на баз не пустишь, хозяин?
– Доброму гостю завсегда рады… – отозвался Григорий
Отношения с кругом у него были… не ахти. Отрезанным ломтем был Григорий – свой среди чужих, чужой среди своих. Н детей, никого… и с детьми то как то не получалось, у других полон двор, у него ничего. Не даром "Арабом" кличут – араб он и есть араб. Чужой, не казак.
– Что хозяйка не выходит? – поинтересовался старшина, без задней мысли
– Не принято это… – глухо ответил Григорий – когда чужой казак в доме, жинка показываться на глаза ему не должна. Обычай такой у арабов.
– Так мы ж на Дону.
– Оно так…
Разговор не клеился…
– Ты вот что… – старшина не знал как начать – погутарить мне с тобой надо.
– Надо – так гутарь. Побыстрей только. А то мне пахать ехать надо. Погодь.
Чтобы не жечь зря бензин, Григорий подошел к трактору, заглушил двигатель. Пыхнув пару раз, агрегат умолк.
– Теперь гутарь… – Григорий вернулся к старшине.
– За долю пашешь?[68]
– Пашу.
– И как?
– Не хлеб хватает. Ты не томи, старшина, говори, а то держишь как камень за пазухой.