— Благодарю вас, Ваше Величество. Служить вам — большая честь для меня.
— У памфлетиста с католиками, похоже, свои счеты, — заметила Елизавета. — У вас есть причина ненавидеть папистов?
Вопрос отбросил Энни на несколько лет назад. Она, снова увидела разоренный, затерявшийся в джунглях Эспаньолы, дом Габриэлы и Уильяма Блайт, представила, как солдаты Христовы тащат ее бабушку и дедушку по площади, привязывают их к столбу, как в языках пламени скрываются ее самые дорогие люди на свете.
— Да, Ваше Величество, — согласилась она. — У меня есть причина ненавидеть их, да простит меня Господь.
— Вам не следует бояться гнева нашего милостивого Бога, — успокоила девушку Елизавета. — По-моему, вера — это личное дело каждого человека, касающееся только его и Всевышнего. И если эта Медичи способна проливать кровь своих людей, прикрываясь именем Господа, то я… — она не договорила и устремила стальной взгляд на архиепископа Кентерберийского. — Я не хочу подглядывать в окна за чужими душами.
Энни с облегчением выдохнула. Как чудесно осознавать то, что королева не станет терпеть церковника, сующего нос в веру другого человека. В сердце девушки поднялась волна тайной гордости. Несмотря на то, что она испытывала перед своей родственницей благоговейный страх, она уже давно поняла, что Елизавета обладает ясным умом и является дальновидной правительницей с несгибаемой силой воли.
Дав Энни золотую монету, королева взмахом руки отпустила ее, и та смешалась с толпой придворных. Девушка многому научилась за последние три года.
Двор был опасным и в то же время интересным и волнующим местом, где тон всему задавала сама королева Елизавета.
Три года… Неужели прошло уже столько времени с тех пор, как Эван, заключив ее в свои объятия, сказал ей слова любви? С тех пор, как она поцеловала его со всем пылом новой для нее страсти? Девушка днем и ночью постоянно думала о нем. В жизни ее за последние три года не было ни минуты, чтобы она не ощущала в сердце пустоту от того, что любимого нет рядом.
— …готовы к новому нападению на Испанию, — произнес кто-то рядом с Энни. Как ни в чем не бывало, она сдвинула головной убор, чтобы получше слышать.
За эти годы Энни научилась подслушивать разговоры.
— Вы так думаете, Кит?
— О, да, — ответил сэр Кристофер Хэттон, капитан гвардии. — Готов поставить свой бристольский флот. Король Филипп только что сделал особенно злобный выпад против голландских протестантов.
— Но королева все это время пыталась не вмешиваться в конфликт с Нидерландами.
Немного повернув голову, Энни увидела, что собеседник Хэттона — лорд адмирал Линкольн, пухлый человек с розовыми, как яблоки, щеками. Декоративные прорези на одежде и почетные ленты на его широкой груди придавали ему сходство с нарядным кораблем под парусами.