Хэттон поднес руку к золотому знаку на груди с изображением оленя.
— Говорю вам, милорд, она пойдет на все, чтобы досадить Испании. На все, кроме войны.
— Опять пиратство? — спросил Линкольн. — Но, по-моему, из пролива[17] выудили уже все, что можно.
— Из пролива — да.
— Понятно. Тогда, значит, Новая Испания?
Энни делала вид, что наблюдает за красочным шотландским танцем, который собрал придворных в центре залы. Усилием воли она преодолела дрожание рук и снова напряженно вслушалась.
— …большая смелость, чтобы предпринять такую попытку, — говорил Хэттон. — Корабли с золотом и драгоценностями теперь сопровождают хорошо вооруженные суда. Но подумайте, милорд, военный эскорт присоединяется к ним только в Номбре-де-Диосе и следует с ними до Испании. Я полагаю, что Дрейк будет нападать на них раньше, пока они не защищены.
Оба лорда присоединились к группе советников. Энни неподвижно оставалась на месте, сердце ее бешено колотилось. Дрейк. Дрейк собирается отправиться в новую экспедицию. Забытый после последнего своего путешествия, он все эти годы провел в Ирландии. А теперь возвращается.
Она знала, была просто уверена, что в экспедиции вместе с ним будет участвовать и Эван.
За три печальных года Эван не смог забыть Энни. Все напоминало ему любимую. Осенние листья на высоких холмах сверкали цветом ее волос. Море, отражавшее скупое зимнее солнце, напоминало ее глаза. В порывах ветра он слышал ее смех. Весенние цветы приносили запах ее кожи, а их лепестки на ощупь были такими же нежными. Иногда во сне он ощущал вкус ее губ. Какой желанной, какой любимой была она в тот день, когда, прильнув, поцеловала его. По щекам ее текли слезы любви и боли расставания.
Одиночество жгло его, как клеймо. Он поклялся, когда потерял Касильду, что никогда никого не полюбит. Но Энни Блайт — женщина, которая способна любую клятву превратить в ничто.
— Волнуешься? — голос Дрейка вывел Эвана из задумчивости.
Эван тряхнул головой и замигал глазами, как бы пробуждаясь ото сна. Реальность вернулась к нему с новой отчетливостью. Они находились в одном из приемных залов Виндзорского дворца. Он видел гобелены, картины на стенах и толпу людей, ожидавших аудиенции у королевы в ее апартаментах.
— А есть из-за чего? — спросил Эван друга.
— Ну конечно! Королева только что поручила нам совершить самую необычную экспедицию в этом столетии. Скажу честно — даже меня это привело в замешательство.
Эван улыбнулся. Длительное пребывание Дрейка в Ирландии сделало его жестче и решительнее, чем когда бы то ни было. Общение с лордом Даути, обещавшим ему свою поддержку, придало ему больше уверенности в себе, возросшей теперь до самоуверенности. Однако ужас увиденного в Ирландии, безжалостная резня, учиненная графом Эссексом на острове Ратмен, отрезвили Дрейка. Трезвость ума как нельзя больше подходила для выполнения той миссии, которая возлагалась на него в предстоящей экспедиции.