Рискованная затея, способная быть спасительной. Всего-то и нужно было предать Келлза. И Круг. И в некотором смысле себя.
Ибо наш главный закон гласил, что Круг не водится с империей, ему плевать на империю. Мы смеялись властям в лицо и делали вид, что не боимся. Мы были Кругом. Мы жили не по закону, потому что были умнее закона. А империя – что империя? Нужно избегать столкновений, не попадать под ее тяжелую руку. В карман лезть – но не часто. И никогда не верить ей, не набиваться в друзья.
А Братья, которые все-таки к ней ладились, теряли наше доверие. Стать крысой означало подвергнуться остракизму со стороны тех, кто недавно называл тебя родней. Если я сделаю то, что планирую, передо мной захлопнутся все двери и отвернутся все друзья. Я буду мертв для Круга. Всем будет наплевать на мои мотивы, зачтется только факт. Я пойду дальше организации, дальше многочисленной семьи Круга и обращусь к империи. До этого не додумался даже Келлз, а он рисковал больше, чем я.
Меня не просто изгонят – Круг откроет на меня охоту. Так почему я вообще об этом думаю?
Потому что прочие варианты были хуже: Тень станет Королем, Келлз – его лакеем, а я – их шестеркой; или еще неприятнее: победит Одиночество, а Никко станет ее левой рукой. Оба сценария меня не устраивали, и мне не найти покоя, даже когда уляжется пыль. Либо работать на сломленного человека, либо остаток жизни скрываться от Клинков Никко, которых тот будет посылать толпами. А в итоге империя все равно сокрушит Круг.
Нет, лучше некоему Носу проникнуть в логово императора и спасти Круг или хотя бы попытаться. Меня не забудут, даже если отвернутся. Как-нибудь переживу.
Одна беда – придется предать Келлза, но он все равно не дал бы мне добро. Он уже решил лечь под Тень, а я не мог позволить ему избрать этот путь.
– Так что тебе нужно? – повторил Деган.
– Я должен выбраться отсюда, – сказал я.
– Не возражаю, но зачем?
Я отошел в сторону – мимо проходил какой-то Кент.
– Келлз хочет отдать дневник Тени, – сообщил я.
Деган отшатнулся:
– Тени?! Но как…
– Просто имей в виду, – оборвал его я.
– И это, как я понимаю, тебя не устраивает?
– Нет. И Одиночеству я тоже его не отдам.
Деган пристально посмотрел на меня.
– Одиночеству… Значит, она и есть второй Серый Принц?
– Да. Та, что приходила в мой сон.
Деган все изучал меня.
– Знаешь, – молвил он наконец, – ты мне не нравишься. Всерьез.
– Становись в очередь.
– Смею ли я спросить, зачем он понадобился тебе?
Я помялся, потом ответил:
– Я хочу отдать дневник человеку, которому он по праву принадлежит.
– Иокладии? – удивился Деган. – Это будет непросто, учитывая… о черт! Не Иокладии. Ты хочешь отдать дневник ему.