– Оказалось, что один из моих людей – Длинный Нос, – огрызнулась она, и я удивленно вскинул бровь. – Скажешь хоть слово, – резко добавила Одиночество, – и Железо придаст тебе занятные, неповторимые формы.
Я вскинул руки:
– Сугубо профессиональный интерес.
Быть Длинным Носом и шпионить за Одиночеством – чума, а не авантюра.
– Как много известно Тени?
– Тень знает, что дневник существует, но вряд ли вполне понимает, о чем там речь. Для него это источник силы, кладезь великих чар. Я не думаю, что он знает о его связи с империей, но даже если и знает, дневник все равно для него небывалый соблазн и угроза сам по себе. Тень, овладевший секретами имперской магии, есть нечто, о чем я не хочу даже думать. Но если он завладеет записями Иокладии и осознает их истинную ценность…
– Он ими воспользуется, – сказал я.
Я не очень понимал, что представляет собой Тень, но мне хватило свидания с Келлзом. Тень не упустит возможности сравняться с императором.
– Он разнесет Десять Путей по камешку в поисках остальных дневников. А когда найдет все – запустит Бесконечный Цикл, но для себя.
– И у нас окажется два бессмертных императора вместо одного, – сказала Одиночество. – Один для Светляков, другой для Кентов.
– А тебе ничего не перепадет, – усмехнулся я.
Одиночество прищурилась:
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что мне, черт побери, говорить? Ты заявляешь, что ищешь дневник Эталона, что там раскрыты тайны реинкарнации и ты хочешь перерыть Десять Путей в поисках всего, что имеет отношение к этому процессу. Пусть ты не хочешь стать Королем-Тенью, но я уверен, что тебя очень интересует бессмертие.
Одиночество вскочила так быстро, что звон амулетов слился в единый звук.
– Вот как ты обо мне думаешь? – взвилась она. – Считаешь, что я хочу разделить душу и оживать? Ищу вечной жизни в урезанном виде?
– Зачем же еще? – поддел ее я нарочно. – Зачем искать дневник и рыться в Десяти Путях, если не воспользоваться рецептом? Если тебе не хочется возрождаться?
– Затем, что знание необязательно применять одинаково! Глиммер работает в обе стороны!
Проговорилась. Я сел прямее, переваривая услышанное.
– Проклятье! – Одиночество врезала ногой по столику. Тот качнулся и с грохотом рухнул. Мраморная столешница разлетелась на куски. Железо немедленно сунулся в дверь, и Одиночество махнула ему уйти.
– Не так я хотела обсуждать эти материи, – призналась она. – Сперва собиралась выяснить, на чьей ты стороне.
– Твоя цель – император? – спросил я, проигнорировав ее жалобу. – Дело не в Тени и Круге, а в нем! Ты хочешь свергнуть гребаного императора!