– Я никогда в таких местах не бывала, – сказала она и, устремив взгляд на Мефодия, добавила: – Ты богатый.
– Не то чтобы очень.
– Ты думаешь, что я теперь поеду к тебе домой…
– Не думаю.
Ложь. И оба это знали, но Леночка только плечиком дернула, и узкая бретелька сарафана с этого плечика съехала.
– Думаешь, только я не хочу быть игрушкой!
На следующий день он поймал ее у общежития и сунул букет роз.
– Спасибо, – сказала Леночка, пытаясь удержать его. – Очень красиво, но… не надо.
Это не было привычной игрой в охотника, да и Леночка не играла в дичь, подстегивая его интерес своими отказами. Она не умела притворяться. И смеялась, когда было смешно, огорчаясь, плакала. Таскала его по дешевым студенческим кафешкам и в приют для животных, на велосипедную прогулку по осеннему парку… А однажды, сидя на холодном каменном бортике – Леночка кормила уток, – она спросила:
– Зачем тебе я?
– Нравишься, – честно ответил Мефодий и, вспомнив про ту давнюю свою ошибку, предложил: – Выходи за меня замуж.
– Сейчас?
– Можно завтра. Только обязательно. Выйдешь?
Она ответила не сразу, и минута ожидания для Мефодия показалась вечностью.
– Выйду, конечно. – Леночка положила булку, которую крошила уткам, на парапет. – Только… ты потом не будешь говорить, что вытащил меня из нищеты? У меня приданое есть!
И рассмеялась.
Свадьбу сыграли осенью, уже не той, ранней, когда много позолоты и света, но поздней, дождливой.
– Не мог лета подождать, – проворчала Грета, кривясь и прячась под черным куполом зонта. – Господи, а невесту ты себе где подобрал?
Леночка была хороша. Ей шло простенькое белое платье, сшитое местной портнихой.
– Мог бы и в приличный вид привести…
Нынешняя Грета до безобразия походила на его, Мефодия, мать.
– И правда, брат, что ты девочку позоришь?
Девочка была счастлива. И подружки ее, такие же легкие, несерьезные, визжали, толкались, пытаясь поймать букет. Дядька порывался сыграть на баяне. А прочие родичи, разглядывая убранство ресторана, шептались.
– Боже мой, – Грета поймала его на улице, куда Мефодий вышел, чтобы отдышаться, а заодно уж позволить невесту украсть. – У тебя, друг мой, на редкость пошлая свадьба.
– Традиционная.
– Я и говорю: пошлая до невозможности. Тебя же отымели, как щенка! Вытащил из грязи принцессу, а с ней с полсотни родичей, которые сядут на шею и будут требовать… вот увидишь. А эта коза станет истерить, когда ты троюродному дяде пятиюродного племянника ее мамы откажешься помогать.
Она зло кривила губы и мяла сигарету, которую даже не прикурила. В этом видалась… ревность?