Значит, Зевс врал. Катю не вылечили. А меня, по всей видимости, съедят…
Я потихоньку начал пятиться к двери, стараясь не то, что не шуметь — не дышать…
Громкий электрический сигнал, который, казалось, заполнил всю камеру, совпал с щелчком позади меня. Когда я подбежал к двери, то понял, что это был звук магнитного замка…
«Я заперт», — подумал я и обернулся.
Катя стояла на расстоянии вытянутой руки от меня… Она не была похожа на мертвяка или на мутанта Максима. Но взгляд у нее был… Она смотрела на меня как… как на кусок мяса.
— Катя, это я, Сергей…
Шнырь.
Некрополь.
Дети — цветы жизни…
Детишкам было плохо. Дима еще держался, а Арсена постоянно рвало, из носа шла кровь. Парень уснул только к утру.
Дима же наоборот — спал почти все время. Шнырь уже, было, подумал, что парнишка помер и проверил свою гипотезу, пнув его в ребра, но, услышав жалобный стон, понял, что тот в порядке.
Уже несколько дней Шнырь со своими подопечными жил в заброшенном продуктовом магазине с выбитыми стеклами, в комнатке для персонала. Местных мертвяков он перебил, чтобы не пытались сожрать еще слабеньких парней, пока мутант охотился.
В основном он таскал неофитам крыс и голубей, но в этот раз «детишек» ожидал поистине королевский пир.
— Налетай, молодежь, — прорычал Шнырь и бросил на пыльную клеенку, прибитую к видавшему виды столу, две собачьи туши. Арсен уже пришел в себя — он первым почувствовал запах свежей крови и, бросившись к мертвой псине, начал рвать её тело руками, зубами вгрызаясь в еще теплую плоть. Вскоре к нему присоединился и Дима.
Шнырь смотрел на разрывающих собачьи туши парней и испытывал чувства, сродни отцовским.
«Сейчас эти двое — голодные звери, — подумал «папа». — Точнее, щенки. Думают инстинктами, тело требует пищи… Совсем как я недавно. Но ничего, я о них позабочусь».
— Дима, отстань от брата! Жри свою псину!
Шнырь, впервые в своей жизни, по-настоящему заботился о ком-то…
Серега.
Лаба. Прозрачная камера.
В некоторых девушек лучше не влюбляться.
— Катя, это я, Сергей…
Я проклял все — и то, что спас девчонку от мертвяков в «Континенте», и то, что поперся вызволять её из лап любвеобильного мутанта, и то, что уговорил-таки Бера разрешить мне идти вместе с его группой.
Да, мысли, не достойные мужика… Но мне было очень страшно.
Жуткий взгляд пустых стеклянных глаз пригвоздил меня к холодному металлу запертой двери. Девушка часто и шумно дышала, время от времени втягивая воздух ноздрями, как будто принюхиваясь.
— Катенька… Пожалуйста, не надо, — жалобно промямлил я, когда девушка подошла ближе, одновременно прикидывая, каковы шансы вырубить её одним ударом.