«Зачем ей десять килограммов сахара? – подумала Маша. – Что она с ними будет делать?»
В коридоре тоже было полно народу, шумно выясняли, кто за кем стоит. Маша еле протиснулась к столу старшего мастера под подозрительные взгляды бдительных хозяек.
– Послушайте, – обратилась она к полной, сильно накрашенной женщине за столом, выдававшей талоны. Та подняла свои тяжелые ресницы и взглянула на Машу. – У нас ходить по лестнице невозможно: там кошка с котятами, бросается на всех.
Женщина за столом сделала губки бантиком и сказала жеманно:
– Ну не буду же я ловить вашу кошку.
Вокруг все захихикали и стали пялиться на Машу.
– Ну вы же можете вызвать этих… – раздраженно сказала Маша, – кошатников. – И потом почти закричала от беспомощности, от отчаяния: – Конечно, у нас начинают принимать меры только тогда, когда что-нибудь уже случится! До этого никому ни до чего нет дела! Никому – ни до чего! Когда что-нибудь произойдет, вот тогда зашевелятся, забегают, начинают выяснять, кто виноват и прилагать героические усилия… – она хотела повернуться и уйти, но женщина за столом удивленно посмотрела на Машу и спросила:
– Где вы живете?
Маша растерялась и забыла свой адрес. Потом вспомнила и сказала.
У входа в метро, как всегда в это время, была «пробка»: вечерний «час пик». Маша втиснулась в душную толпу сначала у единственной открытой двери метро, потом у входа на эскалатор.
Какой-то мужичок с огромным рюкзаком за спиной больно прижался к Маше, и никак было от него не отлипнуть. Металлическая кружка в кармане рюкзака невыносимо впилась Маше в ребра; Маша отчаянно дергалась, но и от кружки было не отделаться. И когда их, как четырех Сиамских близнецов: Машу, этот ненавистный рюкзак с его кружкой и мужиком, вытолкнули на эскалатор, Маша обернулась вокруг своей оси, не теряя связи с кружкой, пересчитавшей ей все ребра, от чего она даже застонала, сцепив зубы, но стон ее потонул в общем шуме, и страданий ее никто не заметил. Рюкзак остановился перед Машей, ступенькой ниже, заслонив весь свет и мужика под рюкзаком.
Сначала Маша вполне прилично, но с чувством сдержанного негодования заглянула за рюкзак и сделала замечание:
– Мешок свой в руках нести надо, когда в метро едете, ясно?
На что обладатель рюкзака полуобернулся, чуть не сшибив со ступенек Машу – это оказался маленький сморщенный мужичок в облезлой шапке, – и заметил резонно:
– На то он и рюкзак, чтоб его за плечами носить.
Немного помолчали. Но Маша никак не могла успокоиться: очень уж ребра болели, даже не вздохнуть, и рука выше локтя – как он ее кружкой… И она вдруг размахнулась и со всей силы стукнула кулаком сверху по рюкзаку: