– Это не обязательно. – И по-английски позвала Кея, который был еще наверху.
Кей бегом спустился к нам. Он был в свитере и удобных вельветовых брюках.
– Почему ты его не принарядила хоть немного? – плаксиво сказала свекровь. – У него есть такой хороший галстучек. И отличный пиджачок, который я купила в «Сого».
– Он же идет на собеседование в детский сад, а не в «Сони», – сказала я.
Она фыркнула и посмотрела на меня почти с жалостью. «Какая же ты тупая, как все американцы», – наверно, думала она.
Ну и пусть. Если чтобы попасть в детский сад «Радуга» нужно лебезить, упрашивать и как-то по-особенному одеваться, тогда моему сыну там не место. Может быть, я подсознательно хотела, чтобы из этой затеи ничего не вышло и Кей остался бы со мной. Но не повезло.
Кей вошел в комнату, где сидели воспитатели и учителя, поклонился и сказал:
– Охайо годзаймасу.
Все засмеялись и захлопали в ладоши. Он им сразу пришелся по душе.
В первый понедельник апреля в комнате для занятий ритмикой расставили складные металлические стулья. На стульях сидело пятьдесят матерей, все как одна с фотоаппаратами или видеокамерами. Некоторые были в кимоно. Они часто дышали, стянутые жестким шелком, и шуршали по полу тапочками. Я наблюдала, как одна из них усаживалась на стул, и вдруг обнаружила, что вместе с ней задерживаю дыхание и прижимаю одну коленку к другой. Матери помоложе и те, у кого в волосах присутствовала цветная прядь, обычно желтая или цвета фуксии, были в костюмах «Ханэ Мори», «Шанель», «Ком де гарсон». Все были накрашены. От запаха лака для волос можно было задохнуться.
Я так увлеклась разглядыванием всего этого великолепия, что чуть не пропустила выход детей. На сцене справа стояло пианино, сидевшая за ним женщина – по-видимому, музыкальный руководитель – стала играть какой-то марш, который показался мне смутно знакомым. Дети выходили в колонну по два, один мальчик, самый маленький, не успевал. Другой приостановился и плюнул в девочку, с которой шел. Девочка отпрянула и начала плакать.
Кей шел примерно в середине. Глядя прямо перед собой, он маршировал под музыку. Я надеялась, что он помашет мне или хотя бы найдет меня глазами, но воспитатели хорошо его натаскали.
Женщина, сидевшая на соседнем стуле, высморкалась в вышитый платочек. У меня тоже было тяжело на сердце. А что, если они превратят Кея в робота? У меня возникло огромное желание выдернуть его из этого бездушного строя и отвести в парк. Свежий воздух, зелень, много места.
Но когда Кей оказался на сцене, он огляделся. Увидев меня, он широко улыбнулся.