— Ты неправильно видишь взаимосвязь событий, Эми. Кампорская равнина — лучшие земли, и почему бы не купить их, коль скоро они начнут приносить большую прибыль?
Муж оторвал взгляд от огня. Он выглядел, как заметила Эми, весьма задумчивым.
— И вообще я бы хотел, чтобы эти земли купила Ленгли, для нее даже сброшу цену.
— Почему же у нее такое преимущество перед другими? — поинтересовалась Эми.
Какое-то время он сидел молча, затем пожал плечами.
— Я чувствую себя должником, и Ривербенд мне это отчетливо показал. Я виноват в том, что не смог сделать Анну счастливой. И еще есть тысячи других причин.
— А если цены на землю возрастут? — запротестовала Эми. — Даже если и не возрастут, все равно ты продаешь земли намного ниже их стоимости.
— Упадут или возрастут цены, станет ли эта земля вообще золотой — не имеет значения, — нахмурился Филипп. — Я это делаю в интересах Ленгли. Но за любую мою лошадь Роджер заплатит максимальную цену.
Эми посмотрела на него долгим взглядом.
— Теперь, кажется, я все понимаю, — медленно заговорила она. — Но почему Роджер Ленгли женился на ней, зная о вашей связи?
Филипп слабо улыбнулся.
— Роджер Ленгли — в душе наездник, и для него обольстить женщину — все равно, что обуздать лошадь. Здесь есть спортивный интерес.
— Так ты хочешь сказать, что он женился на Анне ради спортивного интереса?! — воскликнула Эми.
— Зачем так упрощать, дорогая? К тому же я порвал с ней уже два года назад.
— А почему вы расстались?
Эми была уверена, что он не ответит на вопрос, и, подумав, добавила:
— Я спрашиваю не из простого женского любопытства…
— Неужели?
— Да, — твердо сказала Эми. — Интуиция подсказывает мне, что ваш разрыв как-то связан с дальнейшими событиями, так почему же я должна блуждать в потемках? — И она упрямо вздернула подбородок.
Филипп снова улыбнулся каким-то своим тайным мыслям.
— Ну, хорошо. Анна узнала, что не может иметь детей.
Эми удивленно вскинула глаза.
— Поэтому она вышла замуж не за тебя, а выбрала человека, у которого уже была семья? Филипп, как это печально!
— На самом деле не столь драматично, как тебе представляется.
— Как же так? Если двое людей любят друг друга…
— Эми, все это лишь плод твоего воображения.
Он говорил одно, а печальные серые глаза, как ей казалось, говорили совсем другое.
— И теперь ты не простишь ее, Филипп, да?
Он снова посмотрел на нее.
— То сожаление, которое сегодня не укрылось от тебя, связано не со мной, а с тем, что у нее не будет детей.
— Значит, на мне ты женился столько потому, что тебе было все равно, на ком жениться после нее?