— Я поеду вперед и помогу матушке приготовить все, — прошептала она Хью. Они уже выехали из леса, и в лунном свете она видела, что он озабоченно нахмурен. Не ожидая ответа, Катарина поскакала вперед.
К тому времени, как Хью достиг замка, Катарина с матерью были уже готовы. Теренса перенесли в комнату и аккуратно положили на постель. Мужчины, кроме Хью, оставили их, не желая мешать женщинам в их работе.
— Хью, — мягко сказала Маргарита, — вы устали. Давайте, я прикажу, чтобы вам в комнату принесли еду. Поешьте и отдохните. Здесь вы ничем не сможете нам помочь. Все, что могли, вы уже для него сделали.
Хью отрицательно покачал головой:
— Я останусь.
Катарина, с закатанными рукавами помогающая матери обмыть Теренса от пота, с пониманием взглянула на него. В своих письмах Хью много писал о брате. Он чувствовал ответственность за него, ведь только из-за Хью Теренс отправился в Иерусалим, вместо того, чтобы жить спокойно во Франции. Хью часто писал, что Теренсу трудно находить общий язык с тамплиерами, что не надо было ему брать младшего брата с собой.
Повернувшись к лежащему на кровати Теренсу, Катарина осмотрела его рану. Она была на правом предплечье, и сразу было видно, что мышцы рассечены до кости.
— Сколько времени прошло с тех пор, как его ранили? — спросила она.
Хью тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы.
— Это случилось по пути в Константинополь. Теренс хотел вернуться во Францию и собирался отправиться в Константинополь месяцем раньше, но в последнюю минуту я решил поехать с ним и попросил его подождать, пока я улажу все свои дела. Так что это я виноват, что именно в тот день, когда мы прибыли в Никею, на город напала банда сарацинов. Мы могли объехать город стороной, могли повернуть назад, могли бы уже давно быть в Константинополе, но Теренс решил дождаться меня, и вот мы попали в переделку. Мы обязаны были сразиться с сарацинами. Долг повелел нам броситься на выручку жителям Никеи. Теренс сражался рядом со мной, и сарацин своей кривой саблей рассек ему руку до кости.
— Но это же, наверное, случилось много месяцев назад? — спросила Катарина.
— Да, в конце концов, нам удалось отбросить сарацинов обратно в пустыню, и двумя днями спустя мы смогли продолжить свой путь в Константинополь. Там мы пробыли почти месяц, и Теренс пошел на поправку — императорские лекари хорошо потрудились над ним. Корабль, отплывающий в Марсель, стоял на якоре в устье Босфора, и я решил, что Теренс уже готов в отправке. Я безумно устал от Востока и хотел поскорее вернуться домой, во Францию. Хью в отчаянии закрыл лицо руками.