- А расскажи поподробнее - заинтересовался Алекс. Можно вкратце, но... поподробнее его личность. Можно даже мнения всех сторон высказать. И еще...
Алекс посмотрел на небо.
- Почему у вас такие имена наблюдателей странные? Больше на клички или позывные похожи. Это раз. Во-вторых, у тебя обломков передатчика не осталось? И в-третьих, давно мучает.. Что у тебя в сумке за хитросплетение палочек? Свернешь их хитрым образом и такая пелена образуется.
- Слушай, тебе это действительно интересно именно сейчас? - Мстивой раздраженно поморщился. - Дотерпи уж до привала, там самое то сказки рассказывать. А насчет имен - какой здравомыслящий человек при магах или инквизиторах свое имя говорить будет? У нас же война. Договор договором, а все равно ведь по одиночке вырезают. И не только. Нашлют магическую дрянь какую - отмывайся потом...
Алекс тяжело вздохнул. Происходящее в этом мире было настолько похоже на затяжное пике, что и слов подобрать нельзя, по крайней мере цензурных. А ругаться при девушке было бы... ну как минимум некрасиво. Парень еще раз вздохнул, посмотрел на небо, огляделся по сторонам и нахохлился.
- Привал так привал, - пробурчал он.
Мстивой замолчал и дальше гонка продолжилась молча. Впрочем, от площади до ворот ехать было не так долго...
Однако из города троице выбраться не удалось. Повернув с улицы, которая вела с площади на улицу, которая вела к воротам, они заметили впереди, у ворот, отряд всадников. Пять человек на угольно-черных, как на подбор, конях, тяжелых, мохноногих и свирепых. Заметив выехавших из переулка Зимку, Мстивоя и Алекса, они мгновенно перестроились, отрезая путь к воротам.
Мстивой, не сдержавшись, выругался и сбавил ход. Зимка, все время ехавшая впереди, сделала то же самое, причем еще и придержала лошадь, дожидаясь учителя и Алекса. Глаза ее были полны испуга.
- Кто это? - полюбопытствовал парень. - Неужели инквизиция?
- Она самая. - откликнулся Мстивой. По нему было видно, что встречи с этими товарищами он не желал совершенно и будь у него возможность, объехал бы их десятой дорогой, только чтобы не пересекаться, но выбора у него не было.
Всадники тем временем спокойно стояли, перегораживая ворота и ожидая, пока троица подъедет к ним, словно так и должно было быть. Одеты они были одинаково - в черные штаны и черное же подобие рубашек с глубокими капюшонами, скрывающими лица, на шее у каждого на медной цепочке висел медальон в виде черного ромба с белым, хорошо видимым издалека косым крестом, вписанным в него. Капюшон был откинут только у того, кто стоял в центре - пожилой мужчина с резкими, суровыми чертами лица и холодными синими глазами, бровь которого рассекал глубокий, застарелый и некрасивый шрам.