Вот так. Имя употреблено. Если хочешь — с тобоймы не враги. Но только с тобой. Джерисон Иртон, кажется, в список не входит.
— И вашей дочерью тоже?
— Лиля не жаловалась.
И опять Алисия прочла подтекст. Не жаловаться — не значит быть довольной и счастливой, ой как не значит. Не жаловалась — это демон, до поры до времени сдерживаемый в защитном круге. Это — затаенная обида.
Алисия знала женщину, которая никогда не жаловалась. Просто прятала синяки. А потом, в одну жуткую ночь, ее дом заполыхал ярким пламенем. Вместе с мужем.
Для Джеса ей такого не хотелось бы. Все-таки… да, по крови Джес не был ей сыном. По душе — тоже. Но он многое значил в ее жизни. Деньги, подарки, расположение короля… М-да. Ситуация.
— Лилиан весной приедет ко двору. И Эдоард просил меня взять ее под свое покровительство.
— Я тоже буду вам признателен, Алисия.
Серьезный взгляд зеленых глаз. М-да. Эта семейка не забудет. Ни зла, ни добра. Джес, болван, какая бешеная собака тебя покусала?! Неужели нельзя было договориться с супругой по-хорошему?
— Алисия, разрешите пригласить вас на танец?
«Старая гадюка» изумленно хлопнула ресницами:
— Меня? Август?!
— Вас, госпожа графиня. Хочу потанцевать с умной и обаятельной женщиной.
Этот комплимент Алисия оценила. А еще поняла, что ее размышления не стали тайной для Августа.
Джес, болван!!! Если дочь хотя бы отдаленно похожа на отца и ты ее разозлил… Голову оторву!!!
Нет! Эдоард оторвет! А я полюбуюсь. И поаплодирую!
Эдоард опаздывал на прием по очень простой причине.
Доигрывал с Ганцем партию в нарды. Тихо ругался про себя, но доигрывал. Вредная зараза прилипла, как ткань к ране. И он действительно отдыхал, передвигая янтарь по гладкой доске.
А заодно…
— Солеварня — это нечто восхитительное. Первая партия соли уже получена. Я опробовал — она ничем не отличается от каменной. Разве что чуть горьковата. Но это почти незаметно. Прибыль обещает быть королевской. Ганц, графиня Иртон это сама придумала?
— Да, ваше величество. Сказала, что глупо жить на берегу моря и солить суп за бешеные деньги.
— И давно?
— Когда я приехал, все уже было построено.
— Почему же Джес молчал об этом раньше?
— Со слов графини, ваше величество, я понял, что графа Иртона… простите меня за мою наглость…
Эдоард повел рукой, как бы подтверждая; что прощение дано. И бросил кости. Пять — четыре.
— Граф Иртон не интересовался ничем, кроме охоты.
— А сама графиня…
Бросок Ганца. Три — шесть.
— А она со дня приезда в Иртон была как в тумане.
— Этому были причины?
— Пока не знаю, ваше величество. При мне ничего не обнаружилось. Графиня обещала писать — и я тоже напишу ей, спрошу.