Все пространство перед домом было завалено трупами тварей.
— Сколько их тут, никто не считал?
— Тридцать четыре, Глеб, ни одна не ушла.
Молинов смотрел вглубь Макеевки, положив ладонь на рукоять автомата. Вот чего не отнять у булл папов, так это их отличной развесовки: в маневренном бою — то, что доктор прописал. Пожалуй, Глеб не отказался бы от такого, будь у него калибр больше: не чувствующих боли тварей валить надо намертво, болевого шока от них не дождешься, так что его АК в этом смысле предпочтительней.
— Славно поработали, теперь уходим как можно скорее, от греха подальше — такой шум здесь подняли, — если и остались несколько тварей, не бросившихся вместе со всеми, что очень-очень сомнительно, теперь они справятся с ними легко.
Затем обратился к Лажеву:
— Тебе Кирилл, отдельное спасибо, за то, что ни разу в меня не угодил.
— Да ладно тебе, Чужак. Ты бы видел, как я одну тварь прямо на лету снес, сам от себя не ожидал, — весело откликнулся тот, понимая, что Глеб шутит. — Плащ только жалко.
Глава 6
На теплоходе музыка играет…
Чужинов искоса взглянул на Егора. Понятно, пацан устал, они километров пятнадцать отмахать успели. Но держится, лишь лицом окаменел. Но это из-за деда.
— Егор, а где вы живете? Родители твои где?
— В Москве.
«До первопрестольной около четырех сотен километров. В сущности, расстояние мизерное, — размышлял Глеб. — Доставить туда мальчонку, отдать в руки родителей, а уже потом все остальное».
Они устроили привал в заросшей осинником низине, у весело журчащего ручейка.
— Потерпи, Егор. До шоссе не так много осталось. Поймаем попутку, доедем до вокзала, а там, на электричке, с одной пересадкой до Москвы и доберемся.
«Интересно, там уже в курсе того, что произошло в Ильино?»
Чужинов до сих пор гнал от себя мысль: то, что случилось в захолустном райцентре, произошло повсеместно — в подобное попросту не хотелось верить. И все же он решил обогнуть городок по широкой дуге, чтобы выйти на оживленное шоссе, ведущее к областному центру. Осторожность не помешает: всю ночь он наблюдал, как ширится над Ильино зарево набирающего силу пожара. И по-прежнему в нем не было слышно ни воя пожарок, ни стрекота вертолетных винтов МЧС, ни звуков моторов любой другой техники. Вообще ничего слышно не было, как будто Ильино бросили наедине с его бедой.
— Хорошо, Глеб, — безучастно ответил мальчишка.
Глеб снова взглянул на него и уже потянулся, чтобы погладить по голове, когда отдернул руку: неясно, как тот отреагирует. Может случиться и так, что Егора прорвет, и польются слезы, которые он так долго сдерживал. Тогда утешать придется, но как? Чужинова научили многому, вбив навыки на всю оставшуюся жизнь, но ничего подобного среди них не было.