От огромных ворот оставалась лишь одна металлическая створка, но проход почти до потолка был заложен мешками с землей, с обязательными бойницами. Настоящий форт.
Но на этот раз твари были ни при чем.
То, что их кто-то преследует, Чужинов заметил еще в середине вчерашнего дня. Причем преследовала не одна группа — три, что являлось вполне логичным. Логика же заключалась в том, что преследователи разделились на группы, и в каждой из них было не больше четырех-пяти человек. Наверное, ученые и смогли бы объяснить, как твари улавливают статику, вырабатываемую большой группой движущихся людей, выделяя ее в естественном фоне. Но где их теперь взять, ученых, с их приборами, электронными микроскопами, всяческими осциллографами и всем прочим научным оборудованием, к слову, работающем от электричества?
Когда стало очевидным, что от преследователей оторваться не получится, Кирилл Лажев и предложил воспользоваться этим убежищем.
— Хорошее местечко, и находится недалеко, — заверял он. — В нем ни твари, ни эти черти нам будут не страшны.
Глядя на него, задыхающегося от быстрой ходьбы, Чужинов думал, что Атас прав. Не бросать же его, такого темпа Лажев не выдержит. Да и сам он далеко уже не тот, каким был всего несколько месяцев назад, когда не нужны ему были эти проклятые капсулы.
— Интересно, чего это они к нам пристали? — Лажев с трудом переводил дыхание. — Видно же, что мы порожняком идем, что с нас взять, кроме неприятностей?
Он взглянул на Полину, выглядевшую так, как будто и не было изнурительного перехода, когда они раз за разом переходили с быстрой ходьбы на бег. Не зря посмотрел: Глеб и сам склонялся к выводу, что дело именно в ней.
«Какая же тайна в ней хранится? — недоумевал он. — Что же такого в этой девушке особенного?»
И еще: Денис всерьез утверждал, что одна из групп — те самые люди, что повстречались им в первый день пути.
— Я их тогда хорошо рассмотреть успел, — убеждал он. — И ствол тот же — помнишь, с ним замыкающий шел. До сих пор его волыну признать не могу.
Войтову можно было верить в обоих утверждениях.
Чужинов отложил автомат в сторону: все, оставалось только сделать пару пристрелочных выстрелов.
— Глеб, туман как будто бы начинает ветром разносить, — донесся сверху голос Семена Поликарпова. Негромкий, в тумане всегда слышимость замечательная, и в нем всегда больше слушают, нежели пытаются что-то увидеть.
Жаль, что такой туман пропадает — отличное прикрытие от тварей, не хуже дождя, когда они теряют нюх на электричество.
И еще почему-то вспомнилось: когда они покидали Макеевку, Молинов, взглянув на груду трупов, валяющихся возле дома, сказал: