— Бью, — кивнул Глеб. — Но, понимаешь ли, какое дело: иногда у меня правый глаз не до конца закрывается. Так вот, на этот самый случай она и пригодится.
Чужинов прилаживал к автомату оптический прицел. Хороший прицел, восьмикратный, ПСО-3. У него отсутствует подсветка сетки, но ничего, она ему без надобности, да и лишний риск.
«Чепуха все это, что наши автоматы сильно проигрывают в точности зарубежным штурмовым винтовкам, — подышав на линзы, он осторожно протер их лоскутом мягкой фланели. — Разница лишь в том, что возьми, к примеру, любую из „эМок“, и сразу начнешь палить точно в цель. К нашему же привыкать необходимо, изучить все его привычки, сродниться с ним. И тогда он тебя не подведет».
Пожалуй, из своего и на все четыреста метров в голову Глеб рискнул бы.
— А… — начал было Лажев, но Чужинов взглянул на него так, что тот сразу умолк и отвернулся.
Обмениваться шутками или колкостями у Глеба настроения не было, но не потому, что они снова влипли. Не в первый раз, выкрутятся, дело в другом.
Капсула, которую он проглотил незадолго до этого, не подействовала. Глеб все ждал, что вот-вот его отпустят болезненные спазмы внутри, когда пришла такая волна боли, что потемнело в глазах. Пришлось проглотить еще одну, и благо, что она оказалась нормальной. Ну и с чего тут быть веселым, если оставшиеся капсулы уместятся в пригоршню одной руки?
И что потом? Видел Чужинов, причем не единожды, в каких муках умирают от подобной заразы люди. Как корчатся от нестерпимой боли, зубами руки до мяса себе грызут, чтобы не закричать в полный голос. А некоторые и кричат, воют, стонут так, что их мольбы пристрелить не кажутся такими уж бесчеловечными. Закончатся у него капсулы, и что дальше? Но так уж устроен человек: он до самого последнего мгновения надеется на чудо, и сам Глеб не исключение.
Настроение портило еще и назойливое внимание Полины. Девушка то и дело обращалась к нему по поводу и без, улыбалась, зачастую невпопад, к тому же постоянно старалась под любым предлогом прикоснуться. Люди уже коситься начали. Молинов же вел себя так, как будто абсолютно ничего не происходит. Порой Глебу казалось даже в его взгляде нечто вроде облегчения.
— Денис, что-нибудь видно? — вполголоса поинтересовался он у Войтова.
— Туман, — коротко ответил тот.
И верно: утро встретило туманом, таким плотным и густым, что в нескольких шагах ничего не видно, а сам его хоть горстями хватай и по стенкам размазывай. Стены здесь добротные, кладкой в три кирпича.
Они нашли себе убежище в старом складе. Когда-то, чуть ли не при царе Горохе — лет семьдесят назад, здесь располагались военные склады, и к ним подходила давно заброшенная железнодорожная ветка. Тот склад, который они заняли, стоял наособицу от всех остальных. Возможно, из-за того, что в нем хранились боеприпасы, возможно, по какой-то другой причине. Кровля местами еще сохранилась, ну а стены, что им будет за этот срок? Пользовались им достаточно часто, как местом, где можно безопасно переночевать по дороге куда-либо, или укрыться от тварей. Вполне оборудованное местечко со сложенным посередине очагом, навесами по краям из-за давно прохудившейся крыши, и расстеленными по потолочным балкам досками по всему периметру.